Победителей не судят.

[Рингиллиан Эрде]

Вместо пролога. И все- таки он позвонил…

- Я в порядке, - раздраженно откликнулась Анжела на испуганные расспросы мужа. – Сейчас выйду.

Но, только она сделала шаг к двери туалета, как новый сильный спазм в желудке заставил женщину опрометью вернуться к унитазу. Выворачивало ее еще сильнее, чем в первую брачную ночь. Тогда Миллер увидела дряблый отвисший живот супруга, заплывшие волосатые ноги с варикозными венами и то, что у других называлось мужским достоинством. Поцелуй в щеку она еще стерпела, но с супружеским сексом вышел облом, потому что ее вырвало от отвращения к Саймону прямо на пол, едва любящий муж попытался ее обнять. Тогда она, попросив прощения, списала конфуз на недавние сильные стрессы, но эта ситуация стала повторяться из раза в раз, стоило ей оказаться с мужем в постели. Да что там постель, Анжела была вынуждена мчаться в туалет после простых объятий! Как, например, сегодня, когда избежать тесного контакта с супругом было невозможно. Этим вечером у них состоялся важный прием, а до него – интервью для нескольких крупных изданий и фотосессия с участием всех членов семьи. Народу собралось много, люди приехали даже из – за границы, разместились все, естественно, в доме у политика. Анжела почти три месяца морально подготавливала себя к предстоящим праздникам, специально составила очень плотный рабочий график, чтобы даже в Рождество и Новый год как можно реже бывать дома. Но ряда мероприятий, таких, как обязательная в семье мужа церемония обмена подарками, домашний бал и совместная поездка на очередной благотворительный прием, избежать она не могла. Как и отказаться от танцев в обнимку с Саймоном. Музыканты вдохновенно играли танго, хозяева и гости радостно кружились по залу. А Миллер в те минуты, когда приходилось крепко прижиматься к мужу, чувствуя и его реакцию на их близость, его похожий на подушку живот (не говоря уже о тошнотворном для нее запахе его парфюма), думала лишь о том, сколько времени ей удастся продержаться на этот раз. Вытерпеть смогла чуть больше часа, причем она вынуждена была не, просто танцевать, но еще и пробовать предлагаемые блюда. Из рук мужа. После семидесяти пяти минут подобного веселья Анжела, придумав срочный телефонный звонок, ушла на третий этаж, где располагались ее с Саймоном супружеские апартаменты, швырнула вечернюю сумочку в угол комнаты, скинула туфли на высоких каблуках и бросилась к туалету. Да, сегодня ей снова повезло: до унитаза добежать она успела. И сейчас Анжела Миллер содрогалась всем телом в ставших привычными приступах неукротимой рвоты, прекращавшейся лишь, когда желудок полностью пустел.

- Черт бы забрал эти праздники, - она с трудом встала и направилась к умывальнику.

Макияж, пусть и жаль потраченного времени, придется смывать, ибо Миллер случайно размазала стрелку на левом веке. Румяна тоже пострадали. Прическу, чуть растрепавшуюся, пока она танцевала, также следовало обновить.

Анжела вынула средство для удаления косметики, взяла спонж и уже начала водить им по лицу, снимая краску, когда в дверь супружеской спальни постучали. Громкий голос Пирса Ниванса (интересно, за каким лысым дьяволом Эшли Грехем вечно настаивает именно на его кандидатуре, едва речь зайдет об охране) хлестнул ее по ушам взрывной волной:

- Сенатор, пятнадцать минут.

Значит, всего четверть часа. Полежать после приступа она не успеет. Времени у нее осталось на душ, повторное нанесение грима и перемену наряда. Анжела вернулась в спальню, где ее муж все еще изображал истукана, аккуратно выскользнула из кремового атласного платья и снова ушла в ванную. На душ потратила три минуты, за следующие семь управилась с надеванием другого, черного шелкового ансамбля (платье в пол с глубоким декольте на груди и спине, дополненное палантином) и приведением лица в безупречный вид. Как ни противно было признавать, но сегодня придется наложить гораздо больше грима, чем позволяет ее положение. А также надеть купленные Саймоном драгоценности.

- Сделай мне одолжение, дорогой, - стараясь говорить ласковым тоном, попросила Миллер. – Подожди снаружи. Помощь мне не нужна.

- Ты уверена?

Анжела ответила мужу изничтожающим взглядом и уставилась на свое отражение, заканчивая макияж.

- Абсолютно. И скажи своей дочери, что сегодня она обязана поехать с нами. На этот раз я не потерплю ее капризов.

- Минни уже ждет.

Анжела гневно оглянулась:

- Она не переоделась?

- Прости, любимая, - муж виновато заморгал, - не успеет.

Анжела швырнула кисточку для румян на туалетный столик:

- Опять. Сколько раз можно говорить об одном и том же?! Хорошо, если твоей дочери безразлична я, она презирает собственных родителей, но хотя бы о своей репутации она могла подумать? Не обижайся, Саймон, сегодня твой маленький бастард смахивает на одну из проституток в «Братстве волка». Но она член семьи сенатора, и не имеет права разрешать себе подобные вольности.

Саймон жалобным голосом принялся оправдывать поступки дочери:

- Вечер тематический. Там же устраивают костюмированный бал, ничего страшного…

Мужчина.… Да другой отец, услышав в адрес своей единственной дочери эпитеты «бастард» и «шлюха», как минимум велел бы жене заткнуться и не лезть, куда ее не позвали. Или же, что однажды без колебаний сделал Леон Кеннеди, хорошенько рванул бы ее за волосы, грубо встряхнул, пригрозив удавить, если она еще раз посмеет раскрыть пасть на его дитя без команды. Саймон же… Господи, это не мужик, его она даже тряпкой назвать не смогла бы. Жалкая слякоть, бесхарактерное существо, тупое ничтожество,… Боже мой, и ЭТО она сама выбрала в мужья?!

- Твоя дочь – дочь члена Конгресса, и у нее есть особые обязательства. Впрочем, после праздников я девчонкой сама займусь.

- Не надо, - голос мужа упал до шепота. – Я не хочу, чтобы Минни опять сбежала к дяде Эвансу или уехала к своей матери. Я мечтал, что она теперь, когда моя мачеха… Анжела, прошу тебя…

- Спускаю тебе с рук в последний раз, понятно? Так и скажи своему бастарду. Или она ведет себя в соответствии со своим положением и выполняет долг, или.… Во всяком случае, одежду ей, если не изменит поведение, я стану покупать сама. Идем.

Супружеские покои они покинули с ослепительными улыбками, не первый год обманывавшими всех, кроме них двоих. Саймон вел жену под локоток, Анжела олицетворяла собой счастье и любезность, беззаботно болтая с падчерицей. Девчонка, что совсем не удивило Анжелу, начала ныть еще до отъезда на прием:

запись создана: 08.08.2015 в 23:36

@темы: Игры престолов, фанфики, Леон/ Ада, обитель зла

Comments

[Рингиллиан Эрде]

- Паааааап, долго нам на этой нудной вечеринке торчать?

Саймон уже открыл рот, чтобы утешить капризулю, как в разговор вмешался Пирс:

- Не очень, мисс Кирби. Пробудете там час – полтора, потом я могу вас доставить домой. Но, думаю, вы не захотите уезжать.

- Алесса вернулась? – на весь этаж заверещала Минни.

- Три часа назад, - кивнул Ниванс. – Она уже на месте.

- ЙЯХУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!!! – от вопля девчонки, кинувшейся Пирса на шею, чуть не вылетели все стекла.

- Алесса, кстати, новую часть «Пустошей» привезла. Сядете тихо в уголке, и будете играть.

- Леон и Эйда тоже приедут?

- Нет, - Пирс подал девчонке палантин, - у нее полный завал «благодаря» предпраздничным отпускам коллег, а Леон еще не приехал из командировки. Если ты по ним соскучилась, приезжай на той неделе к нам в офис, Эйда же у нас пока лекции ведет.

- Пока?! – вмешалась Анжела.

- Их здание на ремонте, - пояснил Пирс. – Поэтому Эйду, со всеми слушателями, перебазировали к нам.

Так. Значит, Леона в городе нет, его жена занята преподаванием.

- Эйда до сих пор в офисе?

- Увы и ах, - взгляд Ниванса был полон презрения, но тон звучал вежливо. – Она сегодня принимает всех должников. Будет работать до упора, чтобы никого не оставлять на январь. Утром Алесса сказала, что у мамы даже выходные расписаны под господарей вагантов. Так, мисс, мы уже пришли, - Ниванс распахнул перед ней дверь вертолета. – Сенатор Миллер, теперь вы. Мистер Кирби, - обратился он к мужу Анжелы, - наши транспорты не предназначены для перевозки «колясочников», поэтому миссис Эйб я сейчас принесу. Остальных членов вашей семьи доставит второй «Ирокез».

Упомянутая миссис Эйб, разменявшая восьмой десяток и уже благополучно впавшая в старческий маразм, радостно захлопала сморщенными ладонями, а когда Ниванс поднял ее на руки, игриво ущипнула мужчину за шею:

- Ах, ты мой сладенький…

Пирс воспринял кокетство бабки со спартанским хладнокровием. Внес старуху в салон, усадил, аккуратно пристегнул ремнями безопасности:

- Сидите тихо, мадам. Мистер и миссис Эйб, сейчас вы.

Внук бабульки сел рядом с пожилой родственницей, супруга и двое вечно недовольных светскими посиделками детей - подростков расположилась возле Анжелы. Тесное соседство с женой мистера Эйба всегда вызывало у Миллер приступы головной боли, ибо женщина пользовалась парфюмом со слишком резким ароматом. Еще сильнее мешал шум, производимый двумя, вроде бы, почти взрослыми, сыном и дочерью Эйба. Оба подростка громко болтали, обсуждая предстоящий вечер, и тоже ныли по поводу необходимости ехать на благотворительное мероприятие.

- Расслабьтесь, ребятки, - утешила стонущих приятелей Минни.- Алесса приехала. Так что сегодняшний отстойник переживем.

Перелет занял сорок минут. В течение этого времени Анжеле пришлось отвечать на глупые расспросы выживающей из ума старухи Эйб. Бабка, попив крови у Пирса и родных детей с внуками, обратила свое внимание на Анжелу и всех, кому «повезло» оказаться рядом:

- А кто нас встречать будет, ты уже знаешь? Охранять? Что за программу придумали? А? Минни, ты почему так странно одета? Что за кольца? Я их раньше видела? А как того мальчика зовут? Вот когда я закончила школу…

И так далее. Престарелая кокетка, страдавшая патологической болтливостью и не уважавшая чужих персональных границ, ни на миг не закрывала рот. Минни, которую бабулька ежеминутно дергала бестактными вопросами, уже и глаза выразительно закатывала, делала резкие выдохи. Поминутно кидала злобные взгляды на ненавистную мачеху. Когда старуха прервала на минуту свой монолог, чтобы попить воды, девушка дернула Анжелу за подол:

- Сделай мне одолжение, дорогая мамочка, - прошипела девчонка. – Заткни пасть этой старой суке. Она меня достала. Я не хочу разговаривать! НЕ. ХОЧУ.

- Миссис Эйб твоя родственница, - начала воспитывать падчерицу Анжела. – Потерпи, мы скоро прилетим, и миссис Эйб возьмут на себя другие люди. Кстати, воздержись от бранной лексики. В моем доме она не приветствуется.

- Твоего в том доме, где все мы сейчас живем, ничего нет, потрудись запомнить, - вышла из себя девчонка. – Я читала завещание. Все отписано мне. Так что заткни СТАРОЙ СУКЕ пасть, если хочешь принимать СВОИХ гостей в принадлежащем МНЕ замке. Иначе сразу по окончании этого гребанного приема я нажалуюсь, сама знаешь, кому. И суку упрячут в психбольницу, потому, что она реально задолбала этим словесным поносом.

- Минни, - Анжела сменила тактику, - твоя двоюродная бабушка больна. Если тебе так невыносимо слушать ее рассказы, вот, возьми наушники.

- И привлеки ими внимание кошелки, - скривилась падчерица. – Отлично ведь знаешь, дорогая мамочка, что вид наушников только спровоцирует старую суку на новый выброс словесного говна.

[Рингиллиан Эрде]

- Выражения выбирай! – снова гневно вскинулась Анжела. – Что же до завещания, ты его читала по диагонали, забыв уделить внимание приложению к документам. Пока ты не достигнешь шестнадцати лет, домом распоряжается твой отец. И я. Поэтому в течение ближайших двух лет особняк МОЙ.

- Да пошла ты… - огрызнулась девушка и убежала в кабину пилота, хорошенько хлопнув дверью.

Анжела испустила долгий тяжелый вздох. С девчонкой надо что – то делать, нельзя пускать ее безобразные выходки на самотек. Но как сладить с окончательно распоясавшейся дрянью, намеренно ищущей повод для ругани? Как заставить падчерицу, открыто презиравшую и родителей, и влиятельную мачеху, поступать правильно?

- Анжела, милая, - отвлекла ее миссис Эйб, - а почему Минни от нас ушла? Она на меня рассердилась? Я ей мешаю?

В голосе старухи зазвенели слезы. Еще секунда, и бабка закатит истерику. Надо срочно спасать положение. Анжела встала:

- Вы никому не мешаете, миссис Эйб.

- Тогда почему Минни ушла? – заныла старуха.

- Сейчас она вернется, и вы продолжите разговаривать, - пообещала Миллер.

Войдя в кабину пилота, Анжела крепко взяла падчерицу за руку и с любезной улыбкой повела в салон:

- Прости, милая, надо поговорить. Уильям, - обратилась она к пилоту, - когда мы уйдем, заблокируйте дверь изнутри.

- Не смей тащить меня к старой суке, поняла?! – грубо вырвалась девушка. – И не прикасайся ко мне без МОЕГО на то согласия!!! Я не хочу там сидеть! У меня голова от ее словесных высеров болит!!! Меня все достало!!! Я никуда не пойду!!!

Эх, дать бы малолетней истеричке пощечину, а еще лучше приложить размалеванным личиком о стену, так, чтобы нос всмятку…. Или резиновой дубинкой выбить разом все зубы. За волосы оттаскать, чтобы впредь неповадно было публично возражать. Но Анжела позволила себе только одно: она снова поймала Минни за пальцы:

- Ведите себя достойно, мисс Кирби, - Анжела подтолкнула девушку к выходу. – Когда мы вернемся, вы попросите у бабушки прощения. И всю оставшуюся дорогу будете вести в соответствии с вашим статусом.

- РУКИ УБРАЛА! – начала орать Минни. – РУКИ УБРАЛА ОТ МЕНЯ!!! Я сказала, что со старой сукой сидеть не буду! Меня задолбала ее болтовня, поняла?

- Поняла, - терпеливо ответила Анжела. – Но вернуться к бабушке ты должна. Иначе она заболеет от огорчения, и ты будешь первая, кому миссис Эйб испортит Новый Год своим присутствием.

- Тогда с тебя причитается, - падчерица характерным жестом вытянула руку. – По двойному тарифу. Или иди в жопу.

Анжела вытащила чековую книжку, вписала крупную сумму и отдала денежный документ девушке:

-Я иду тебе навстречу только ради твоего отца. Он хочет, чтобы ты, раз твоя мать вышла замуж за вдовца с тремя детьми, и у нее не хватит сил на общение с тобой, жила у нас.

- Да, хочет, - Минни убрала чек в сумочку. – Так что засунь свою злобу…. Сама знаешь, куда, дорогая мамочка. Не знаю, кого я презираю больше: папашу, который позволяет тебе делать из него тряпку, мать, или тебя. Мои родители лижут тебе зад и повторяют придуманное тобой вранье, а ты сбегаешь в сральник проблеваться всякий раз, как приходится танцевать с моим папашей. Скажи, за то время, что вы женаты, ты ему хоть раз дала тебя отыметь, или папочка спускает самостоятельно?

Этот вопрос вогнал Анжелу в состояние ступора, она не нашлась, что ответить, пока наглая девица возвращалась к старухе. Минни вернулась на свое место, села с надутым видом и притворилась, будто ей интересны откровения выжившей из ума бабки.

- Все хорошо, любимая? – ласково спросил неслышно подошедший муж.

- Да, Саймон, - на всякий случай она отодвинулась на три шага. – Все просто замечательно.

- Анжела, - в голосе Саймона зазвучали ненавистные Миллер примирительные нотки. – Не заставляй Минни сидеть с миссис Эйб, девочке трудно…

Анжела не удостоила его ответом. Мазнула по мужу выразительным взглядом и уставилась в иллюминатор. Саймон потоптался возле нее, затем ушел «помогать» дочери. Сел рядом с миссис Эйб и, ловко переключив ее внимание на себя, избавил дочурку от обязанности отрабатывать полученный чек. Минни с довольным видом отошла от бабки подальше, вынула из сумки телефон и уставилась в игру.

- Мадам сенатор, - тихо окликнул Анжелу Ниванс, протягивая ей смартфон. – Вас.

Звонила ей бывшая коллега по Гарвардвиллю. На голову Анжелы в течение пяти минут сыпались конфетти из поздравлений, лести и завуалированных просьб. Сослуживица, так и не сумевшая подняться по карьерной лестнице, пожаловалась, что ее дочери, закончившей в этом году школу с золотой медалью, придется похоронить все мечты о получении высшего образования.

- Серьёзно болен мой сводный брат, - плакалась в смартфон сотрудница патрульной службы. – Эми так хотела уехать на учебу в столицу, но, видимо, ей придется заживо похоронить себя у нас.

- Минна, - правильно поняла все намеки Анжела. – Пусть ваша дочь приезжает ко мне на следующей неделе. Мне как раз нужен личный помощник, имеющий возможность постоянно жить возле меня. А осенью девушка сумеет приступить к учебе. Я позабочусь о стипендии для вашей дочери.

Трубка в ответ взорвалась благодарностями и новой порцией поздравлений.

- Это я должна сказать вам спасибо, Минна, - закончила разговор Анжела. – Удачных вам праздников.

Минна, прежде чем попрощаться, снова пожелала Миллер всяческих радостей в жизни.

- Лучше бы ты пожелала мне терпения, - вполголоса сказала Анжела, когда вертолет начал снижение.

[Рингиллиан Эрде]

Она ткнула в плечо падчерицу, заставив ту вынырнуть из мира «Сайлент Хилл», помогла миссис Эйб надеть палантин и аккуратно увернулась от рук Саймона:

- Я сама, дорогой.

Набросила на точеные плечи пальто и, едва «Ястреб» сел, первой покинула салон. Подождала, пока выйдут все остальные, пока Пирс вынесет и усадит в кресло продолжавшую неумолчно трещать миссис Эйб, затем, когда «семья» собралась полным составом, Миллер вынудила себя взять мужа под руку и направилась в броско украшенный особняк миллиардера Тана Страутменга, дававшего сегодня благотворительный прием. Хозяин крепко обнял ее, коснулся губами корней ее волос:

- Давно не виделись, Анжела.

«Давно не виделись, Анжела». Нет, не смей вытаскивать, не смей вспоминать…. Не смей.

Она ослепительно улыбнулась:

- И, правда, давно, Тан. Где вы пропадали?

- В Румынии, - миллиардер обвил правой рукой ее талию и повел в танцевальный зал. – Я выкупил одно интереснейшее строение, приют святой Бригитты. Да вам это место знакомо, верно? Вы и Леон Кеннеди проявили тогда настоящий героизм.

- Вылавливая из вполне заслуженной трясины парочку абсолютно безответственных личностей, - Анжела превосходно владела собой. – Вы считаете меня, чуть ли не национальной героиней, дорогой мой мистер Страутменг, а ведь я тогда не сделала ничего, за что человеку говорят «спасибо».

- Вы совсем, как Леон рассуждаете, - собеседник вывел ее на середину танцпола. – Кеннеди, тот вообще злится, когда его начинают расспрашивать о приключениях в Румынии. Кстати, вы уже в курсе, что Леон вчера стал дедом?

- Да, - ослепительно улыбнулась Анжела. – Шерри родила.

- Чудесного мальчика, - радовался партнер по танцу. – Жаль только, что Леона не было в городе, пока Биркин, пардон, Мюллер, рожала. Но с Шерри все время находилась Эйда. Она, как мне говорили, стала Шерри ближе родной матери после гибели старших Биркиных.

Каждое слово, сказанное Таном, вонзалось в женщину - сенатора раскаленными добела ножами, но она, ни звуком, ни жестом не выдавала свою боль, пока продолжался танец. Когда вальс закончился, миллиардер галантно взял Анжелу под руку и увел в уютный уголок, где уже ждал личный помощник.

- Стэн, - Тан указал Миллер на уютный диван, - покажи сенатору, что мы планируем сделать.

Помощник взял ноутбук и развернул монитором к Анжеле. Тан защелкал по клавишам:

- Я хочу вернуть этому замку прошлое величие.

- А как же приют? – удивилась дама – сенатор. – До меня доходили смутные слухи, что детский дом, располагавшийся там до эпидемии «чумы», собираются восстановить.

- Не после скандала, связанного с младшей дочерью вашего давнего друга Леона Кеннеди, - в голосе миллиардера звучало откровенное злорадство. – Монастырскому начальству, кому повезло остаться на свободе, запрещено не то что приюты организовывать, а вообще подходить к детям. Но вы можете не беспокоиться о маленьких сиротах: я уже приступил к строительству нового комплекса, отвечающего самым высоким требованиям.


- А как румынские власти отнеслись к вашим действиям?

- Очень недовольны и мной, и моим приобретением, - тяжело вздохнул Тан. – Кое - кто даже счел мою покупку оскорблением. Ну да ладно, переживем. Смотрите: это главный зал, тут надо…

Слушая Тана и вслед за ним рассматривая фотографии, Анжела вонзала ногти в ладони, чтобы не завыть от боли. Именно тут, в том самом помещении, которое показывал ей сейчас Страутменг, спал, положив на колени автомат, Леон. Именно здесь он впервые за долгое время снова улыбнулся ей и сказал, что их сила в единстве, и только вместе они сумеют преодолеть все трудности. Но именно в этом зале Анжела поняла, что ее чувства к Кеннеди так и останутся безответными, ибо сердце Леона давно уже отдано другой женщине…

- Что скажете, мадам? – резкий вопрос заставил ее вернуться в реальность. – Я могу на вас рассчитывать?

- Естественно, можете, Тан, - Анжела встала, принимая новое приглашение на танец. – Я в вашей команде, Тан. Сообщите мне, когда понадобится мое участие.

Вечернюю сумочку, вмещавшую в себя лишь косметичку, расческу и телефон, сенатор Миллер оставила на столике, вместе с атласным палантином. Танцевала она на этот раз долго: танго с сенатором Роббинсом, затем ее пригласил Роберт Паттинсон, после него ей составил компанию престарелый плейбой Уоррен Битти. Гордый обладатель черной записной книжки с хроникой сексуальных побед еще помнил свои золотые годы, и охмурял даму – сенатора по всем правилам искусства. Анжела дежурно принимала все ухаживания, смеялась над шутками, пока не заметила в толпе знакомую физиономию.

- А он что тут делает?

- Вы о ком, дорогая моя? – тоже начал озираться Битти.

Но тот человек, которому Миллер была обязана своим нынешним положением, уже решительно направлялся к ней в сопровождении сына и невестки. Анжела, широко раскрыв объятия, первой шагнула к Осмунду Беку:

- Шеф?! – она отлично разыграла радость. – Какими судьбами?!

[Рингиллиан Эрде]

- Папа помогает мне в работе, мадам, - ответил за Бека отпрыск. – Это моя жена Мэдлин, сенатор. Мы прибыли по приглашению Тана. Он наслышан о нашей дружбе.

После положенных приветствий ей пришлось крутиться по бальному залу, как с сыном Бека, так и с бывшим начальником. Все это время Миллер задавала себе один вопрос: чем именно старший Бек помогает сыну, если в результате инсульта утратил способность адекватно общаться с окружающими его людьми?

- В чистом виде психологическая поддержка, мадам, - объяснил ей сын Осмунда, когда по окончании фокстрота они вышли на балкон. – Папа не может внятно разговаривать, плохо ходит, с трудом понимает, что творится вокруг него, страдает провалами в памяти, но пытается не сдаваться.

- И ваш отец, и вы, - Анжела положила руку на плечо мужчины, - вы оба настоящие герои.

Сын бывшего шефа горячо поблагодарил ее за теплые слова и радостно согласился на ее предложение, когда она спросила, хочет ли его семья составить ей компанию во время грядущего отпуска.

Вернувшись в зал, Анжела придирчиво оглядела себя в одном из многочисленных зеркал, и пришла к выводу, что пора причесаться и освежить макияж. Взяла со столика клатч, ушла в туалетную комнату, открыла сумочку, ища расческу и косметику. Только сейчас увидела световой сигнал телефона, говоривший о пропущенном ею вызове. Схватила аппарат, нажала клавишу…

- Не может быть…

Пока она пыталась осознать, КТО с ней хотел поговорить, смартфон снова задрожал, и по дисплею поплыли до боли знакомые цифры.

- Леон?!- Анжела чуть не выронила телефон, отвечая на звонок. - Леон? Это ты?!

- Да, мадам сенатор, добрый вечер, - холодно откликнулся Кеннеди.- Извините, что прошу вас уйти с благотворительного вечера, но я хочу встретиться. Желательно сегодня.

- В моем кабинете через час, Леон, - тут же назначила место и время Анжела. - Тебя этот вариант устраивает?

- Да, мадам. Я буду ждать вас.

Кеннеди повесил трубку. А Анжела, убрав аппарат в черную вечернюю сумочку, обеими руками зажала себе рот, чтобы не закричать от счастья. НАКОНЕЦ - ТО.… Через полтора с лишним года ледяного молчания и отказа от любых контактов Леон сам к ней пришел. САМ. Сам набрал этот номер (известный лишь наиболее близким людям), сам предложил встретиться. И сейчас он ее ждет.… Ждет…

Он ее ждет.

ОН.

ЕЕ.

ЖДЕТ.

[Рингиллиан Эрде]

- Прошу меня извинить, возникли непредвиденные обстоятельства, - сообщила она мужу и падчерице, прежде чем уйти. - Мне придется вас покинуть. Срочные дела. Увидимся после выходных.

Муж обреченно кивнул, падчерица же, одетая и размалеванная в стиле малолетней кокотки эпохи маркиза де Сада, радостно выдохнула:

- Два дня спокойной жизни! Аллилуйя!

- Съешь лимон, милочка, - осадила вульгарную девчонку Анжела. - Я могу вернуться домой и раньше. Просто для того, чтобы тебе жизнь медом не казалась.

- Засунь себе в жопу свои подковырки,- огрызнулась дочь мужа.- Хватит с тебя и того, что я согласна терпеть ваш приют для умалишенных до совершеннолетия. В день рождения свалю из вашего рая, и чем дальше, тем лучше. Задрали. И ты, и это бесхребетное чмо, по недоразумению зовущееся папочкой. Я уже молчу про мамочку, готовую вылизывать тебе зад с утра до ночи.

Анжела поморщилась:

- Будь любезна выбирать выражения, девочка, тебя могут услышать.

- Действительно, дочка, - поддержал женщину супруг. - Не стоит так ругаться. Если ты устала, мы можем уехать домой. Анжела…- заискивающе начал он, явно желая напроситься в попутчики.

- Нет, - отрезала она. - Извини, Саймон, но я не могу взять вас двоих с собой. Удачных вам выходных.

Муж смотрел на нее глазами побитого пса, пока она стремительно и легко уходила, ловко лавируя среди гостей, охраны и обслуги. Последним сенатор Анжела Миллер (она категорически отказалась брать аристократическую фамилию мужа) тепло улыбалась, не упуская возможности сказать людям пару добрых слов. Одна из официанток, немолодая женщина с роскошной седой прядью в толстой иссиня - черной косе, позволила себе остановить даму - политика:

- Не знаю, как благодарить вас, мадам.… Если бы не вы, моя дочь…

- Рамона, - Анжела ласково сжала руки собеседницы,- я просто выполнила свой долг, не более того.

- Угу, - с гадючьим ядом в голосе перебило сенатора «гламурное кисо», аккуратно оттесняя Рамону от Анжелы. - На пять с плюсом. Мадам конгрессмен, - оскалилась рыжеволосая улыбочкой, свойственной лишь очень голодным упырям, - вас ждет вертолет. Мы с Джоффри - ваши пилоты на сегодняшний вечер.

Анжела мысленно взвыла. Наглое существо в жемчужно - сером вечернем платье «русалочьего» стиля и фамильных бриллиантах звалось (не надо смеяться!!!) Сансой Ланнистер, и эта глупенькая жалкая Санса Ланнистер, дочка одного из бывших президентов США была женой агента ФБР… Джоффри Ланнистера (этот «ценный» кадр уже протеже главы государства в отставке), известного в Бюро и конторах повыше под кличкой «Долбодятел». Было еще одно прозвище, абсолютно непечатное, коим тезка малолетнего короля - дегенерата из «Игр престолов» заслуженно гордился. И именно Джоффри, эта смазливая подлая умная и феноменально злопамятная сволочь, желая отомстить за свою ненаглядную женушку - сучку Сансу, полтора года назад разрушил отношения Анжелы и Леона. Хотя после той скандальной истории, когда правда о поимке серийного убийцы выползла наружу (естественно, с поправкой на обывателя, узнавшего лишь о героизме, проявленном Эйдой Вонг ради простых граждан), с Миллер перестала разговаривать даже Клэр. Этим вечером Анжела трижды оказывалась возле сестры Криса, но Рэдфилд, ставшая после замужества миссис Дарк Старлинг, скорчила в ответ на вежливое приветствие бывшей подруги козью морду и быстро затерялась в толпе высокопоставленных гостей. Ее муженек, мастер ниндзюцу, черной тенью маячивший у стены, среагировал на появление госпожи Миллер кривой ухмылкой. Теплое: «Добрый вечер, Дарк» экс – наемник проигнорировал, притворившись, будто обращалась дама – сенатор не к нему. Ну, и черт с вами…

Путешествие в компании четы Ланнистеров было для Анжелы не лучше дороги на виселицу, но сегодня, ради встречи с любимым мужчиной, она твердо решила стерпеть все дурацкие подколы Джоффри вкупе с не менее глупыми шуточками его жены. В этот вечер никто и ничто не испортит ей настроение. Раз уж Леон сам с ней связался и попросил о встрече, значит, прекратил на нее злиться. Сегодня она все же сумеет убедить его выслушать ее…

- Мои приветствия трудяге – сенатору, - Джоффри, едва завидев Анжелу, согнулся буквой «ЗЮ», одновременно протягивая женщине руку, чтобы помочь сесть в вертолет. – Меня кто – то злостно троллит, миледи, или я действительно повезу мадам на тайную вечерю с агентом Кеннеди?

Миллер проигнорировала как вопрос, так и вежливый жест Ланнистера. Забралась в салон «Ястреба» сама, пристегнулась ремнем безопасности и уставилась в окно, давая понять, что разговаривать она не намерена. Джоффри скорчил рожицу и занял место пилота. Санса угнездилась рядышком и тем же елейным голоском спросила:

- Так куда нам везти Вашу Светлость, мадам?

Анжела смерила потерявшую всякий стыд бабенку презрительным взглядом:

- У вас в путеводном листе все написано, миссис Ланнистер. Не задерживайте ни меня, ни агента Кеннеди.

Ответом ей послужило мерзкое хихиканье Сансы и вульгарное ржание ее мужа. Наглая парочка хохотала в голос все то- время, пока «Черный ястреб» набирал высоту. Затем Джоффри, заложив крутой вираж, перестал, наконец, корчить из себя кретина, взяв курс на Белый Дом, где Анжелу впервые с того дня, как она стала сенатором, ждали не только дела…

Она почти не слушала глупую болтовню Джоффри и Сансы, хотя в прежние времена тема экзаменов была одной из ее любимых. Все ее мысли занимал Леон и причины его сегодняшнего звонка. Может, он провел собственное расследование и хочет уточнить у нее спорные моменты? Или понял, наконец, как подло и низко ее подставили? Что, если сегодня произойдет столь желаемое ею примирение? Вдруг он встретит ее теплым объятием и снова скажет, что она не одна, а они здесь вместе?

- Леон… - едва слышно выдохнула она.

- Мадам, вы что – то сказали? – повернулась к ней Санса. – Кстати, пше прашем, конечно, за задержку, но нам надо сесть на пару минут. Документы отдать. Никуда от вас Кеннеди не денется.

- Где именно будет остановка? – Анжела вытащила телефон, чтобы посмотреть на часы. – У меня мало времени.

- Да успокойтесь вы, мадам, - повернулся к ней Джоффри. – Даже если опоздаем, невелика беда. Расслабьтесь, мы уже на месте.

Анжела вздрогнула, когда увидела, что прилетели они в тот самый участок, где она начинала свою блестящую карьеру.

- Пойдете с нами или будете ждать здесь? – проформы ради спросила Санса.

Миллер, ответив ей разъяренным взглядом, отстегнула ремень и первой покинула вертолет, отлично понимая, что остаться в салоне «Ястреба» она не может:

- Идем. Я сама отнесу, - Анжела отняла у Джоффри толстую папку. – Вы берите коробку, Джоффри. Миссис Ланнистер, вы на связи.

Вот так, ребята. Хотите поиграть? Только правила будут, на сей раз моими.

- О, кей, - Санса не стала спорить. – На связи так на связи.

- Вам не придется долго ждать, миссис Ланнистер, - Миллер накинула на обнаженные плечи палантин.

Несмотря на поздний час, народу в полицейском участке толпилось много. Это и вечерняя смена, и десятки посетителей, и просто любопытные, тут же сбежавшиеся поглазеть на даму – сенатора. Со всех сторон посыпались вопросы, просьбы и жалобы, которые Анжела попросила записать и затем отдать ей.

- А где майор Мортон? – спросила она у Элизабет, все еще сидевшей на должности девушки с ресепшн.

- Приедет где – то через полчаса, мэм… Ему уже сообщили о вашем визите,- в голосе женщины звучали привычные нотки отвращения и ненависти. - Я провожу вас в ваш старый кабинет. Мортон велел его не трогать. Оставил его, чтобы принимать гостей.

[Рингиллиан Эрде]

подставы, вся эта история с его протеже благополучно забылась, мы спокойно жили, а тут на тебе. Эххх, меня бы кто так любил…

- Какого суда? – Анжела похолодела.

- Минутку, мэм, - Элизабет скрылась в соседнем помещении, где Миллер сама когда – то оборудовала миниатюрную кухню. Вернувшись, служащая продолжила: - Решение по делу протеже Цепеша вынесли два дня назад. Она всю вину взяла на себя, говорила, что это она плохо работала, не угождала ни коллегам, ни посетителям, не прогибалась под начальство, не хотела тратить на службу отпуска и выходные, не умела приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, не желала делать больше, чем предписывает инструкция. А главное, она не выработала в себе нужный уровень стрессоустойчивости. Судью к концу ее покаянной речи трясло от бешенства. О Владе я уже молчу. Он чуть позже сказал, что, будь его воля, всех нас, засадил бы за коллективную травлю. А Мортону дал приличный срок по статьям «злоупотребление должностными полномочиями» и «преступное бездействие». Мужики в нашем заведении, по словам Колосажателя, трусливые козлы, а бабье – неблагодарные сучки. Нами занимались, на нас тратили драгоценное время, силы, знания и навыки, а мы проявили себя последними скотами. Мол, любому переводчику мы бабло б отстегивали за его работу, а она все делала бесплатно, и от нас же терпела унижения, когда ее шпыняли за медлительность. Мы получали дорогостоящую услугу на халяву, да еще имели наглость жаловаться начальству, если любовница Влада не успевала преподнести нужный материал на блюдечке в угодные нам сроки. Мы все паразиты и подлецы, а его любимая женщина – белая и пушистая. Простите, мэм, но он так и сказал нам, что мы компания, еще раз извините, наглых мудаков. Работает она, кстати, у него, сейчас, Влад перевел ее из клиники на Острове* в свой отдел. Главврач, если вам интересно, очень расстроилась, когда пришлось расстаться с любовницей Влада. Мадам Габревски сказала, что у нее отобрали отличную сотрудницу, и с Цепеша сейчас причитается.

Накрывая стол, Элизабет продолжала втыкать в Анжелу одну острую булавку за другой, вдохновенно ябедничая про то, как долго всем им мотали нервы, по десять раз вызывая на слушания в суд. Как жестко и пристрастно допрашивали, требуя четко озвучить свои претензии к уволенной сослуживице, как Влад, отлично видя состояние Мортона, приказывал назвать тот или иной пункт должностной инструкции, который якобы не выполняла его любовница.

- Влад босса нашего на одном заседании до гипертонического криза довел, - с нескрываемым удовольствием сообщила служащая. – Помните, как она переводила нам статьи и книги для нашей научной деятельности? Так вот Влад тут прицепился к шефу, словно клещ. На основании, какого документа Мортон вменил ей обязанности переводчика, если данной позиции нет ни в инструкциях, ни в контракте, подписанном при приеме на службу, ни даже в нашем штатном расписании. Шеф пробовал отбиваться, ссылаясь на формулировку «выполняет распоряжения вышестоящего персонала». Поначалу удавалось, но, когда Влад потребовал объяснений по поводу ее работы без выходных и в период отпуска, сказать майору стало нечего.

- Почему нечего? – Анжела взяла миниатюрную чашечку с кофе. – У нас есть понятия «форсмажорные обстоятельства» и «производственная необходимость». Применимы они к любому сотруднику. Протеже Цепеша не единственная, кому в тот сложный период пришлось жертвовать отдыхом ради общего дела. Мы тогда пытались остановить убийцу – маньяка, уж Влад обязан отдавать себе отчет.

[Рингиллиан Эрде]

- Шеф ему то- же самое сказал, мэм. А Влад в бумагах порылся и попросил объяснить, почему такая тяжелая нагрузка была возложена лишь на одну работницу. Вот тут майор допустил ошибку… - Элизабет сделала картинную паузу. – Мортон напомнил Владу, что у других сотрудников есть супруги и дети, стало быть, у этих людей прав на отдых чуть больше, нежели у его подружки. Я думала, что после этих слов Цепеш нашего босса убьет прямо в зале суда. Еще хуже стало, когда выяснилось, что сверхурочные часы ей не оплатили. Да что я перед вами тут распинаюсь, мадам, вы помните ее истерики лучше меня… - девушка махнула рукой. – Ладно, самые мерзкие подробности разбирательства опущу, скажу только, что увольнение признали незаконным, протеже Цепеша присудили компенсацию и велели восстановить ее во всех правах, от которых она отказалась, заявив, что не сможет более работать в нашем участке. Мортона же после праздников ждут в отделе внутренних расследований. И чутье мне подсказывает, что проблемы у него только начинаются.

- Я ими займусь. Никому не позволю испортить майору предстоящие праздники, - пообещала Анжела. – Если Цепеш думает, что может безнаказанно издеваться над вами, этот генеральский сынок заблуждается. Его любовницу уволили почти четыре года назад, а в суд она решила подать лишь сейчас?! Она все мыслимые сроки пропустила!

- Иск не от нее, на нас наехал Влад. От ее имени, естественно. А суд срок подачи иска восстановил, потому что причины сочли уважительными.

- Даже не буду уточнять эти причины, Элизабет, - Анжела уже пылала яростью.

- А я назову, - служащая подлила ей кофе. – Тяжелый нервный срыв вследствие целенаправленной коллективной травли, принуждение к увольнению со стороны непосредственного начальства, преступное невмешательство вышестоящего руководства.

- Почему Мортон мне ничего не сообщил? – Миллер встала и подошла к окну, прихватив с собой чашку.

- Не в курсе, - Элизабет посмотрела на часы. – Мэм, вы тут подождите, шеф скоро вернется, а мне пора принимать посылку. Доброго вам вечера.

- И вам, Элизабет, - Анжела окинула женщину внимательным взглядом. – Простите, мне кажется, или вы действительно покрасили волосы в темно – зеленый цвет?

- Уставом не запрещено, мадам сенатор, - мгновенно ощетинилась собеседница, щеголявшая не только экстремальным колером шевелюры, но и ядрено – красным джинсовым костюмом, неприемлемым для сотрудницы полицейского участка. – С того момента, как место начальника «убойного» отдела занял Риз, понятие «дресс - код» претерпело серьезные изменения. Это раньше за любое украшение, кроме обручального кольца, людей выгоняли с работы, теперь же никаких запретов нет. Риз сам носит вещи, сделанные протеже Влада, и нам не мешает.

Кинув в Анжелу еще один увесистый камень, Элизабет аккуратно прикрыла за собой дверь. Миллер, постояв минуты две, вернулась к столику, поставила чашку на поднос и вытащила из клатча телефон. Ночная секретарша сняла трубку после первого гудка:

- Слушаю, мэм.

- Бэлла, сообщите главе отдела внутренних расследований полицейского департамента, что завтра в семь утра я жду его у себя. Я знаю, Бэлла. Но если он откажется потратить свой бесценный выходной на нашу короткую встречу, пусть не обижается, столкнувшись с последствиями неподчинения моим приказам. Завтра. В семь утра, мой офис.

Затем она набрала номер Леона и покаянным тоном сказала, что будет вынуждена опоздать:

- Леон, прости, но могу я попросить тебя об одолжении?

- Слушаю, мадам.

- Наша встреча откладывается примерно на тридцать минут, мне надо придушить твоего верного соратника Влада, - не смогла сдержаться Анжела.

- Я подожду, мадам, - тон Леона оставался таким же холодным. – Но сообщу агенту Цепешу о ваших намерениях.

- Ты в курсе, где твой друг сейчас находится?

- На своем острове, мадам, - голос Леона чуть потеплел. – Новых курсантов встречает. Поторопитесь, они сегодня начинают рано.

- Я поняла, Леон. Спасибо.

[Рингиллиан Эрде]

Разговор с Кеннеди она закончила в ту секунду, когда Элизабет осторожно ввела майора Мортона. Войдя, мужчина, молча, рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

- Сэр, что произошло? – Анжела метнулась к нему и присела на корточки, чтобы заглянуть майору в глаза.

- Сенатор?! – Мортон отпрянул так, словно увидел ядовитую змею. – Наша встреча оказывает мне честь, мадам.

- Элизабет рассказала мне о ваших проблемах, сэр, - горячо заговорила Анжела, садясь напротив прежнего руководителя. – Уверяю вас, у меня хватит сил поставить на место их обоих. И Влада, и его наглую любовницу.

- Она не любовница, мадам, - Мортон встал и отошел к окну. – Она законная жена, так что можете не переживать по поводу нравственности.

- Хорошо, пусть жена, - Анжела тоже поднялась, приблизилась к нему вплотную и положила руку ему на плечо. – Почему вы молчали, шеф? Почему ни слова мне не сказали? Почему не обратились за помощью?

- Потому что, - неожиданно грубо отшвырнул ее ладонь Мортон. – За свои проступки я отвечу сам, не пытаясь спрятаться под ваши юбки, мадам.

- Сэр… - Миллер вдруг стало холодно. – Я не понимаю вас…

- Я обойдусь без вашей поддержки, мэм, - пояснил майор. – Она просто ни к чему. Служебное расследование завершено, меня признали виновным по всем пунктам, я ничего не стал отрицать. По окончании новогодних торжеств мне останется только узнать, какое решение приняла комиссия: обычное увольнение в связи с достижением пенсионного возраста, позорная отставка, или тюрьма.

- Боже мой, за что? – не понимала Миллер.

- Элизабет уже успела просветить вас на этот счет, мадам, - Мортон подошел к двери и рывком распахнул её: - Не смею вас задерживать. Удачных вам праздников, мадам.

- Я не уйду, пока вы не объясните, в чем дело, шеф!

- Я больше не ваш начальник, мадам, и тратить время на порожнюю болтовню не буду. Достаточно сказать: я вам когда – то настолько доверял, что не взял на себя труд проверить обоснованность наложенных на жену Влада дисциплинарных взысканий. Да, докладные писали вы, но обязанность расследовать каждый эпизод лежала на мне, потому что я возглавлял участок. Я же должен был выяснить истинные причины самоубийства Анны Крамер и выдвинутого после ее смерти коллективного иска, который Осмунд Бек преподнес в суде как попытку вынудить его избавить ваших подчиненных от бескомпромиссного честного шефа, коего вы тогда из себя представляли. Всего хорошего, мадам сенатор.

Анжела, понимая, что он говорит на эмоциях, направилась к выходу. У двери обернулась:

- Я все равно не оставлю выходку Влада без последствий. Еду сейчас к нему. Уверяю, хотите вы, сэр, или нет, но я сумею защитить вас от его произвола.

- Никакого произвола не было, мадам, - тускло отозвался Мортон. – Я сам тут виноват. Не вмешивался и не слушал моих подчиненных, всецело доверяя вам. Прощайте.

Договорив, майор захлопнул тяжелую створку перед носом сенатора. Анжела приложила ухо к двери и услышала, как Мортон сообщает дочери о решении, вынесенном комиссией. Даму – конгрессмена затрясло от желания убить Влада, когда до ее слуха донесся дрожащий голос майора, не знавшего, какая участь его ждет после праздников. Цепеш, эта мразь, отказался дать бывшему начальнику своей подстилки вразумительный ответ.

- Будут думать, что со мной сделать. Хотят превратить мой пример в юридический прецедент с целью исключить дальнейший террор в отношении простых работников. Даже уход Сансы, и тот мне припомнили, спросив, почему я спустил с рук публичные издевательства над ней, по какой причине не защитил, хотя ее письменная работа отвечала всем пунктам положения об аттестации. Не знаю, Мелани. Не знаю. Я просил их дать мне шанс уволиться самому, выйти на пенсию, но Влад. … Не знаю. Эта неизвестность меня убивает. Ладно, я вернусь только утром. Люблю вас.

Все. Теперь Владу конец. Она собственными руками задавит генеральского сынка, вообразившего, будто ему позволено измываться над Мортоном. И эту шлюшку Джулию тоже на место поставит. Мерзавцы…

- На остров Цепеша! – рыкнула Анжела, садясь в вертолет.

- КУДА?! – округлил бесстыжие глазки Ланнистер. – Вас же вроде как Леон Кеннеди ждет, мадам.

- Не смейте обсуждать мои приказы, агент Ланнистер! – Миллер рывком закрыла дверь и пристегнулась. – Делайте, что вам велели, ясно?

- Не глухие, чай, - елейно отозвался Джоффри. – На остров, дык на остров. Леон – то в курсе, что ему ждать придется?

- Я уже поставила его перед фактом, Ланнистер, - начала успокаиваться Анжела. – Взлетайте, наконец.

- Яволь, герр сенатор, - дурашливо поклонился Джоффри, занимая место пилота. – Заинька, - обратился он к Сансе, - позвони Владу, сообщи о грядущем Армагеддоне.

- Всенепременно, мой сладенький пупсик, - Санса вынула телефон и вызвала из памяти аппарата номер Цепеша. – Аллоу! Влад? Упс, извини, Джули. Где твой муж? Мы тут ему подарочек везем. Мадам Миллер, ага.

- Дайте мне телефон, - потребовала Анжела, отнимая у Сансы средство связи. – Джулия, добрый вечер. Это сенатор Миллер. Что за фарс, вы можете мне объяснить? На каком основании майор Мортон попал под следствие? Если уж на то пошло, иск вы должны были выдвигать против меня. Вы с мужем опоздали на несколько лет… ЧТО?! Вы отдаете себе отчет, с кем сейчас разговариваете и кому осмеливаетесь отказывать? Я велела СЕЙЧАС же позвать ко мне майора Влада Цепеша! Меня не волнует устроенный вами рекламный трюк, призванный выставить ФБР в выгодном свете, я требую… ЧТО?!

Еще мгновение – и Анжела выбросила бы чужой телефон в окно. Непонятно, каким чудом сдержалась и вернула хозяйке. Санса гаденько хихикнула:

- Ну что, поговорили?

Анжела решила не отвечать. Глядя в окно, она попыталась овладеть собой. Спокойно, только спокойно, ты должна игнорировать любые провокации, чтобы защитить Мортона. Укрылась палантином, воскрешая в памяти, начало своих профессиональных и личных отношений с Цепешами и Ланнистерами, чтобы при встрече быть готовой отразить их атаки. Сейчас главное – уберечь майора Мортона от позорного увольнения. В конце концов, дисциплинарные взыскания и «неуды» на защитах были ее инициативой, это она безжалостно карала даже за трехминутные опоздания, она отняла у Джулии и Анны шанс получить новую хорошую работу, давая обеим женщинам исключительно негативные рекомендации. Она при помощи очередной аттестации устроила жесткую кадровую чистку, в один день, уволив всех, кто провалил экзамены. Она лишала премий и надбавок людей, любивших говорить, что полученное задание не входит в круг их должностных обязанностей. Она, а не Мортон. И разве она тогда была не права? Разве могла она возлагать на жену Цепеша или покойницу Анну серьезные обязанности, либо позволить им занять ответственный пост? Обе дамочки сбегали из офиса сразу, как кончался рабочий день, злобно кривились, если приходилось, хотя бы на три часа остаться сверхурочно. И та, и другая отказывались понимать, что служба в полиции, пусть ты не офицер, требует полной самоотдачи. Опоздание, даже на полминуты, недопустимо по умолчанию, потому, что есть штатное расписание. Его надо соблюдать. А уж манера недовольно бухтеть: «работа выходит за рамки инструкции» вообще проявление вопиющего дилетантизма! Что, черт возьми, творится?! Почему вполне разумные требования, предъявляемые к взрослым вменяемым людям, вдруг назвали злоупотреблением полномочиями и решили за них наказать?! Почему?

- Можно в рифму отвечать, или не стоит? – прервал ее внутренний монолог Джоффри.

Анжела вздрогнула и села прямее:

- Долго еще?

- Только что взлетели, миледи, - захохотал Ланнистер. - Успокойтесь, скоро прилетим.

Остаток пути сенатор Миллер уже полностью контролировала себя, не позволяя клокотавшему в душе возмущению вырываться наружу. Оно ей понадобиться, когда она доберется до Цепеша. И на этот раз его задницу даже сановный папаша не спасет...

[Рингиллиан Эрде]

*Ступенька первая. 22 июня 2009 года. «Не подставляйся, милочка».*

- Не ожидал от тебя, Анжела, подобной жестокости… - оторопело выдохнул Леон. - Ты же просто растоптала ее работу.

Они с Кеннеди сидели в ее рабочем кабинете, и пили вечерний чай, попутно обсуждая прошедший экзамен на получение сотрудниками «убойного отдела» профессиональных степеней. Крови на сей раз пролилось много: из десятерых претендентов только половине удалось доказать свое право на третью категорию, вторую, первую и высшую Анжела не дала никому, одну сотрудницу она вообще выгнала с защиты, поскольку девушка, вызубрив материал, не понимала его сути.

- Здесь нет никаких личных счетов, Леон, - ответила она, включая чайник еще раз. - Санса Ланнистер не заслужила ни степень, на которую она претендовала, ни права носить полицейскую форму. В нашей профессии недопустим дилетантизм. Санса отличная дочка политика, она красиво говорит, умеет выгодно подать себя и влиятельного папу, ладит с самыми злобными писаками, хорошо смотрится на фотографиях возле детей из приютов, когда занимается благотворительностью, но качеств, необходимых для работы в полиции, у нее нет. Она не компетентна. Что я ей и сказала.

- Да, причем публично, и в бестактной форме, - нахмурился Леон. - Твое мнение об аттестационном деле Сансы Ланнистер недопустимо высказывать даже наедине с соискателем степени. Извини, конечно. Будь на ее месте я, ты бы вела себя куда более деликатно.

- В случае с тобой мне бы не пришлось устраивать критический разбор твоей работы, - Анжела сейчас мечтала нежным прикосновением разгладить эту сердитую морщинку, пролегающую между густыми бровями мужчины. - Потому что ты, не в пример этой великосветской бесталанной дурочке, обладаешь всеми навыками, знаниями и умениями, необходимыми для офицера полиции. И не надо обвинять меня в трусости либо подлости, давая мне понять, что я жестко разговариваю только с теми, кто по умолчанию не может дать отпор. Или с кем я не нахожусь в дружеских отношениях.

- Ну – у - у, во- первых, ты зря считаешь меня безупречным, - фыркнул Леон, вспоминая свой первый и последний рабочий день в качестве полицейского. - Я не очень- то пунктуальная личность, госпожа начальник «убойного» отдела. Знаешь, почему я пережил Раккун - сити? Да проспал утром, прилично так опоздав. Это в первый- то день работы! Когда, наконец, я, весь в мыле, прибежал к месту службы, живых людей там уже не было. Пришлось срочно уделывать всех, кто хотел нами с Клэр, Шерри и Эйдой закусить, а потом рвать когти из города, пока его не сожгли напалмом к чертовой матери. Второе, дорогая моя Анжела - я вовсе не считаю тебя трусихой. Другие люди, наоборот, боятся трогать детей высокопоставленных родителей, всячески, перед ними заискивая и ища возможность заслужить их расположение. Ты же не даешь им спуску, привлекая к ответственности наряду с теми, у кого нет папы- президента или матушки- министра. В глазах правосудия у тебя все равны. И ты на редкость честный шеф, не позволяющий себе иметь фаворитов.

[Рингиллиан Эрде]

- Спасибо, Леон… - восхищенно выдохнула она, будто случайно трогая запястье собеседника.

- Всегда, пожалуйста, как любит отвечать Эйда, - Кеннеди не стал высвобождать руку. - Но ты, извини, ударилась в иную крайность. На примере Сансы я вижу, как ты не упускаешь случая доказать человеку из высшего общества, что он не представляет никакой ценности без папы и мамы. Он или она, по твоему мнению, ничтожество, если отнять у человека отца-президента и маму, работающую в министерстве на серьезной должности. Знаешь, почему Ингрид Ханниган носит девичью фамилию своей бабушки по отцовской линии и никогда не появляется на торжественных мероприятиях в Белом Доме, игнорируя даже рождественские приемы? Она дочь министра обороны. И ей до сих пор приходится терпеть выходки вроде тех, что позволила себе ты по отношению к Сансе. Поверь мне, очень трудно и жить, и работать, зная, что все твои достижения люди приписывают высокопоставленному папе, а в тебе видят только чью-то глупенькую дочку. Поэтому Ингрид пришлось сменить несколько мест службы, прежде чем она оказалась у нас. Ты вот упомянула умение Сансы общаться с журналистами, сказала, что дочка бывшего президента может выставить и себя, и других в выгодном положении, а также признала наличие у нее дара слова. Неужели тебе оказалось мало этих ее сильных качеств? Им нашлось бы применение в вашей пресс-службе, давно уже конфликтующей с репортерами.

- Ладно, Леон, - Анжела состроила покаянную рожицу, - признаю, я обошлась с Ланнистер несправедливо. Завтра же при всех сотрудниках попрошу прощения и предложу ей перевод в отдел по связям с общественностью.

- Поздно, - Леон встал. - Санса уже уволилась. Шеф ее заявление подписал, и отрабатывать она не станет.

- Детский сад, - Анжела тоже поднялась, чтобы проводить гостя. - Теперь ты видишь, что я не так уж и не права, когда речь заходит о сынках и дочках высокопоставленных родителей, выращенных в тепличных условиях и не умеющих держать удар?

- Вижу, но останусь при своем мнении. Оно состоит в том, что ты слишком требовательна и абсолютно безжалостна. К себе, прежде всего. Анжела, дорогая моя напарница, твоя мечта соответствовать идеалу, живущему в воображении, так и останется мечтой. Попробуй хоть немного снизить планку, и жить станет намного легче.

- Не могу, Леон, - покачала головой Анжела. - В профессиональной сфере уж точно не могу. Не имею права. Знаешь, почему в нашей стране до сих пор сажают невиновных, преступники остаются на свободе, а убийства не раскрываются по десять и более лет? Да потому, что мы даем себе поблажки и считаем, будто можем ошибаться, когда проводим расследования. И еще в полиции слишком много случайных людей, принятых на работу благодаря родственным связям или протекции. Минимум треть из тех, кто носит полицейскую форму, не соответствует занятой должности.

- Не хочу отвечать банальностью, но человеку ошибки свойственны. Твои же косяки, особенно связанные с работой, после сегодняшнего экзамена обойдутся тебе очень дорого.

[Рингиллиан Эрде]

- Почему?

- Муж Сансы крайне злопамятная, умная и мстительная сволочь, - Леон надел куртку, и вынул из кармана мотоциклетные черные перчатки.- Я бы даже сказал, что его злопамятность патологическая. Он найдет, к чему подкопаться, чтобы расквитаться с тобой за обиду, нанесенную его жене. И мстить он будет жестоко. Будь осторожна, окей? Не давай ему повода навредить тебе.

- Окей, Леон, буду, - Анжела обняла его за шею. - Увидимся?

- Да, - Леон вежливо ответил на объятие, затем мягко отстранил женщину.- Увидимся как - нибудь.

- Леон… - Анжела хотела оттянуть расставание. - Может, как в прошлом году, возьмем неделю отпуска и отдохнем втроем? Ты, Шерри и я? Нравится тебе идея?

- Замечательная мысль, - улыбнулся Кеннеди. - Но, извини, не удастся. В обозримом будущем. Я уезжаю пока на полгода. Связи между нами в этот период не будет. Куда меня направили, тоже сказать не могу. Если что, звони или пиши Клэр, хорошо? Она передаст мне. Увидимся.

И Леон, по-братски ласково чмокнув ее в щеку, вышел. Анжела медленно проследовала к открытому окну. Стоя возле него, женщина увидела, как ее любимый упругим шагом следует к компактному красному вертолету, нагло припаркованному прямо перед управлением. Интересно, кто это там такой самоуверенный сидит за штурвалом…

- Клэр?! - Анжела не сдержала удивленного возгласа.

Странно. Почему она осталась на улице? Что помешало ей зайти вместе с Кеннеди? Хотя… Оно и к лучшему.

Тем временем рыжая бесовка выпрыгнула из «птички» и с воплем: «Леон!!!» повисла на шее Кеннеди, словно они не виделись лет десять. Блондин ответил ей не менее жарким объятием, расцеловав девицу Рэдфилд в обе щеки. Анжела грустно улыбнулась, глядя на эти дружеские приветствия. Она знала, что Клэр и Леон, вместе прошедшие через преисподнюю Ракун – сити, аэропорт Гарвардвилля и Бог знает какие еще переделки, давно стали друг для друга братом и сестрой. А еще они вдвоем опекали сироту Шерри Биркин, уехавшую на каникулы к старшим Рэдфилдам, живущим в Вайоминге. И, тем не менее, Анжела, видя, как Леон по пути к вертолету, беспечно болтает с Клэр, испытывала, нет, не ревность, ей каждый раз становилось больно и обидно оттого, что эти двое с самого первого дня знакомства держали ее на расстоянии, не позволяя Анжеле стать для них по – настоящему близким человеком. Исключения составляла лишь совместная работа, как например, в прошлом году, когда Клэр отлично изобразила жадную до легких денег провинциальную дурочку, чтобы поймать человека, продававшего молодых женщин в бордели. Операцию возглавляла Анжела, Клэр, ее старший брат Крис и Леон, находившийся в отпуске, не только дружно разработали дерзкий план, но и разыграли настоящий спектакль, результатом которого стали три десятка арестов, громкий судебный процесс и восемь пожизненных приговоров. Именно тогда Анжела и получила внеочередное повышение, заняв должность начальника «убойного отдела», причем не в Гарвардвилле, а в самом Вашингтоне, куда ее перевели с подачи сенатора Мэдлин Крэнстон, чью падчерицу детектив Миллер спасла тогда от незавидной участи секс - рабыни. Анжела тогда плакала от счастья, зная, что теперь встречаться с Леоном она станет чаще и дольше, а сотрудничество их будет куда более плодотворным. И, как она от души надеялась, не только сотрудничество. Хотя ее бывший шеф, относившийся к ней словно родной отец, попытался отговорить ее от радикальных и радостных для Анжелы перемен.

- Ты же не ради удачной карьеры стремишься в Вашингтон, дочка, - сказал он ей в тот вечер, когда пришел приказ о переводе. - Дело в этом мужчине. В Леоне. Ты любишь его. А вот он тебя просто терпит из вежливости, милая моя. Не смотри на меня столь гневно, Анжела, - примирительно поднял руки начальник. – Я хорошо знаю Леона. Поверь мне, любовь к нему принесет тебе одно лишь горе. Этот мужчина несвободен. С ней он встретился еще в Раккун - Сити, и она… Словом, тебе лучше забыть его. Ты не для него. У вас много общего, но…

- Простите, шеф, - твердо пресекла дальнейший разговор Анжела. - Я думаю, решения здесь принимать могу только я.

[Рингиллиан Эрде]

- Разумеется, дочка, - не стал спорить старый коп. – Просто я не хочу, чтобы ты впустую потратила свою жизнь на человека, не способного оценить твои достоинства.

- Вот тут вы ошибаетесь, - гордо ответила Анжела. – Леон меня очень высоко ставит.

- Ты для него не более чем напарник, - спустил ее с неба шеф. - Леон не видит в тебе женщину. И он, как ты уже сама поняла, жестко пресекает все твои попытки сблизиться с ним и его приемной дочерью.

- Нам всего лишь надо общаться чаще и дольше, - ответила она. – Эта некая отчужденность присутствует лишь потому, что мы встречаемся очень редко. У нас с Леоном работа, у Шерри учеба.

- Перестань сама себе лгать, милая, - грустно улыбнулся начальник. - Практически все ваши встречи происходят не по его инициативе, ты идешь к нему первая, а он из вежливости принимает тебя в своем окружении. Стоит вам расстаться, как он тут же выкидывает тебя головы. Прекрати перед ним унижаться, дочка. Он того не стоит. Ни один из нас, мужчин, не стоит. Что касается девицы Биркин, то твое присутствие ее раздражает.

- Я ни перед кем не унижаюсь, сэр, - отрезала она. - Прошли те времена, когда инициатива, исходящая от женщины, считалась непристойностью. Я благодарна вам за заботу обо мне, но более прошу вас не вмешиваться. Кроме того, я больше не хочу тут работать. Дело не в вас, вы всегда помогали мне, но я не буду напоминать вам, сколько издевательств и оскорблений я была вынуждена стерпеть после инцидента в аэропорту. На меня и сейчас кое- кто косо поглядывает, даже когда все в участке узнали правду. Я больше не желаю тут оставаться.

- Как хочешь, милая моя, - безропотно сдался шеф. - Но я кое- что скажу тебе о Леоне и его связи с той женщиной. Не строй иллюзий.

Больше он с ней на эту щекотливую тему не заговаривал. Безропотно отпустил, дав на прощание блестящие рекомендации. Все последующие годы они встречались только на официальных мероприятиях один–два раза в год, где Анжела старалась свести к минимуму контакты, как с бывшим боссом, так и с его сыном Саймоном, признавшимся ей в любви задолго до появления в ее жизни Леона. Хотя бы потому, что старый коп оказался прав: для Кеннеди Анжела так и осталась чужой. А еще женщину мучило острое чувство вины перед бывшим начальником, поскольку принятые ею решения невольно стали причиной катастрофы, окончательно разрушившей его семью. Сын ее шефа, Саймон, не желавший терять Анжелу (а он вообще обретал ее?), проснулся от многолетней спячки и начал уверенно продвигаться по карьерной лестнице, дабы снова оказаться рядом любимой женщиной. Хватался за сулящие повышение командировки, соглашался читать лекции дубоголовым слушателям, уехал на целый год в клинику Найтингейл и работал там охранником*. Что угодно, лишь бы заслужить очередную звезду на погоны и воссоединиться с Анжелой. Эти резкие перемены так сильно напугали страдавшую тяжелым психическим расстройством мачеху Саймона, что она, с большим трудом победившая алкоголизм, панические атаки и приступы неконтролируемой ярости, снова начала искать забвения в пьянстве, домашних драках и скандалах. На фоне очередного запоя у женщины случился острый психоз, и миссис Кирби отправили на принудительное лечение в больницу, откуда ее выпустили под строгий домашний арест (женщине запрещалось выходить даже на крыльцо), признав жену полицейского слишком опасной для себя и общества. Анжелу, естественно, ни шеф, ни и его сын, взглядом не упрекнули (права не имели в чем-то укорять), но она все же знала свою роль в случившемся несчастье. Ведь и босс, и его бедная больная жена, потерявшая двух своих дочерей от первого мужа (старшая девочка погибла в апреле 1994 года, младшая пропала без вести под Рождество 1999), считали ее членом семьи уже много лет. Миссис Кирби полагала, что вопрос брака Анжелы с ее пасынком давно решен, сама Миллер до знакомства с Леоном тоже не видела иных кандидатов, кроме Саймона, а тут, после одних лишь суток, вся их тихая отлаженная жизнь рухнула. Вначале Анжелу стал преследовать этот жалкий таракан Дейвис, решивший отыграться на ней за все передряги, пережитые его сиятельной задницей в аэропорту, после напарнице Леона довелось пережить травлю со стороны своих сослуживцев. С Миллер не здоровались, прекращали разговоры, стоило ей войти в помещение, родственники людей, погибших в результате биоатаки, в лицо обзывали ее пособницей террора. Все это время ей помогали пять человек: Леон, рыженькая бесовка Клэр и семья Кирби. То скандальное разбирательство, когда ее чуть не уволили за кровную связь с террористом, закончилось для нее благополучно, потому что шеф тут встал на ее сторону, жестко обозначив свою позицию: Анжела за брата не ответчица. Он же ставил на место и ее зарвавшихся сослуживцев, говоря им, что над женщиной измываться ни мозгов, ни храбрости не надо. А через пять месяцев ее мучений, когда у нее уже появились мысли о суициде, неожиданно приехал Леон и шокировал как Анжелу, так и всех знавших ее людей новостью о том, что террористический акт в аэропорту устроил вовсе не брат Анжелы, а мужчина, ставший его двойником благодаря чудесам пластической хирургии. Настоящий Кертис Миллер был уже три года как мертв.

- Потому он и прекратил все общение с младшей сестрой и родителями, - закончил свою речь Леон на конференции. - Понимал, что семья распознает самозванца. Дом Миллеров он сжег, чтобы ликвидировать оставшиеся улики.

Естественно, что после того разговора все коллеги почувствовали себя виноватыми и кинулись мириться, снова стали и здороваться, и на веселые междусобойчики приглашать, но она с ними держалась холодно и отстраненно, на все предложения прийти в гости отвечала отказом, игнорировала любые праздничные мероприятия. Она без колебаний согласилась на предложенный Леоном перевод в другой город, лишь бы быть поближе к любимому мужчине. А также, что не менее важно, как можно дальше от трусливых коллег, стремительно теряющей рассудок миссис Кирби и взятых на себя по дурости обязательств в отношении Саймона. Перед отъездом Анжела честно объяснилась с несостоявшимся женихом, сказав ему, что навсегда останется для него близким другом, и пообещала вернуться на предстоящие праздники. Саймон покорно отпустил ее, на прощание, попросив лишь об одном: соврать миссис Кирби, что она уезжает против воли, а свадьбу они все – таки сыграют. Не в этом году, позже, когда ситуация стабилизируется. Анжела, желая как можно скорее отвязаться, выполнила просьбу мужчины, и с легким сердцем сбежала к Леону. Миссис Кирби вскоре после этих событий ушла в тяжелый запой, не сумев смириться с произошедшими в жизни ее семьи переменами.

Из омута малоприятных размышлений Анжелу выдернуло имя, произнесенное рыжей убийцей злобных зомби, все еще обнимавшей Леона (Миллер умела читать по губам, а сестра Криса стояла к ней лицом):

[Рингиллиан Эрде]

- Леон, я понимаю, что Эйда не хочет нас подставлять, но мне тяжело дружить вот так на расстоянии. Я хочу увидеть ее. Мы с Шерри к вам денька на два заглянем, ладно? И «птичку» надо бы вернуть хозяйке… ЛЕОН?! Я не могу!!! Ну, - Клэр скорчила забавную рожицу, - хорошо, оставлю ее у себя. Нет, вот отчет по поводу противоядий, переданных нам Эйдой, составлю сама. Может, я поведу? Не считай меня занудой, но вид у тебя кошмарный. Тебе выспаться не помешало бы. Ты еще при Эйде не скажи!** – возмутилась Клэр, услышав ответ Леона. – Она за такие слова стукнула бы тебя хорошенько!

Затем рыжая снова расцеловала Леона в обе щеки, и радостно заняла место пилота. Кеннеди устало сел рядом с ней, пристегнул ремень безопасности и блаженно откинул голову на спинку кресла.

- Да кто она такая, эта Эйда? – спросила себя Анжела, не сводя глаз с поднявшего клубы пыли вертолета.

Женщина, чье имя упоминали и Леон, и Клэр, явно была как – то связана с трагедией, случившейся в Раккун – Сити одиннадцать лет назад. А самое «приятное», что Леон к ней испытывал далеко не дружеские чувства.

- Ладно, давай узнаем тебя поближе, Эйда, Как – Тебя – Там, - пробурчала себе под нос Анжела, возвращаясь к компьютеру.

Введя свой пароль перед входом в базу данных, Анжела сначала «прогнала» услышанное имя через обычный поиск. Никаких данных. Вообще ничего.

- Хорошо, тогда «Ракунский инцидент 1998 года», - Миллер не привыкла пасовать перед трудностями. – Что за черт?! – возмущенно спросила она, когда система, издав гневное гудение, сообщила, что у Анжелы нет права на просмотр запрашиваемых данных. – Еще один пароль?!

В дверь робко постучали. Анжела выключила монитор, и позвала:

- Войдите.

Стараясь не смотреть на начальство, вошла худая рослая некрасивая девушка в сером деловом брючном костюме с кокетливой белой блузкой, чей глубокий вырез, по мнению Анжелы, никак не подходил для офисной одежды.

- Простите, мэм, поступило сообщение об ограблении филиала Первого Национального банка на Седьмой улице, имеет место захват заложников – персонал и посетители. Группа ждет вас.

- Пять минут, Элизабет, - Анжела стремительно встала, выключила компьютер и ушла в крохотное помещение, граничившее с ее кабинетом. – Кстати, я еще на прошлой неделе советовала вам пересмотреть вашу манеру одеваться на службу.

- Мне тяжело дышать в водолазке, мэм, - глядя в пол, прошептала несчастная, покрываясь багровыми пятнами.

- Придется привыкать, - Анжела не собиралась терпеть чьи – то капризы. – Также я рекомендовала вам посетить парикмахера и обратиться за помощью к стилисту, чтобы выглядеть соответственно занятой вами должности. Вы первая, кого посетители видят при входе в управление.

- Да что опять неправильно?! – девушка чуть не плакала.

- Все неправильно, Элизабет, - отрезала Анжела, рывком распахивая дверь в раздевалку, совмещенную с личной душевой. – Изучите еще раз дресс–код, посетите стилиста, и прекратите, в конце концов, носить на работу блузки с декольте. Здесь полицейский участок, я вынуждена вам напомнить.

- Или монастырь, - огрызнулась обычно молчавшая в ответ на любые разносы сотрудница. – Мой вид полностью соответствует всем должностным инструкциям. Уродовать себя я вам не позволю. Мне не идут водолазки. И я не намерена отрезать волосы, чтобы угодить кому - то. А если вы и дальше будете третировать меня требованиями изменить внешность в угоду вашим представлениям об офисных работниках, я напишу на вас жалобу. Донесу вышестоящему начальству о злоупотреблениях властью с вашей стороны. В суд на вас подам за травлю.

Анжела окинула скандальную девицу пристальным взглядом и фыркнула:

- Дело ваше. Можете считать меня своим врагом, но я, Элизабет, вовсе не терроризирую вас, просто хочу, чтобы вы и выглядели, и вели себя безупречно. Но раз уж вы считаете мое участие в вас травлей, поступайте, как вам кажется правильным. Идите на свое рабочее место.

Уходя, девушка злобно захлопнула тяжелую дверь.

- Истеричка, - резюмировала Анжела, снимая пиджак, наглухо закрытую кремовую блузку, брюки, и тонкие телесного цвета чулки на кружевной резинке. Мало того, что сия девица страшнее всех смертных грехов, так еще и глупа, точно курица. Ладно, предстоящая в недалеком будущем аттестация поставит кое- кого на место.

Открыв шкаф, Миллер аккуратно повесила офисную одежду на плечики, и вынула штурмовое облачение. Футболка, прочные штаны, грубые ботинки на толстой подошве, куртка с множеством карманов на рукавах. Поверх куртки надевался жилет – разгрузка, куда входили аптечка, две – три пары наручников, запасные обоймы, мощный фонарик, и много других, крайне полезных вещей. Анжела еще и носила при себе хороший кастет, подаренный другом Леона Крисом Рэдфилдом. Надетый поверх стандартной форменной перчатки, он не препятствовал ни движениям пальцев, ни стрельбе, зато мог стать «приятным» сюрпризом, даже для очень сильного противника. По карманам в рукавах Анжела быстро рассортировала стандартный набор антидотов против боевых ядов, и пару дополнительных перевязочных пакетов. Картину дополнила обычная наплечная кобура, и еще одна – на бедрах, где, помимо пистолетов, Миллер держала несколько метательных ножей. Выдернула из густых волос шпильки, и соорудила на затылке толстый хвост. Все, можно выходить.

Штурмовая группа ждала ее в оружейной комнате.

- Статус? – спросила Анжела.

- Ограбление с захватом заложников. Туда уже приехали федералы, мэм, - сухо и четко доложил лейтенант Керк, надевая шлем.

[Рингиллиан Эрде]

- По машинам! – приказала Анжела.

Сама она села за руль бронированного автобуса с символикой полиции Вашингтона. Даже став начальством, она никогда не оставалась в стороне, всегда вела своих людей, рискуя жизнью бок обок с ними.

«Чертовы федералы», - думала она, до упора вжимая педаль газа.

К месту происшествия они прибыли за пять минут. Выскакивая из автобуса, Миллер увидела, что банк уже окружен, ближайшие улицы перекрыты, а на крышах домов расположились снайперы.

- Кто командует операцией? – спросила Анжела у первого попавшегося ей бойца.

- Влад. И это наша работа. Вы тут наблюдатели. Не лезьте в пекло, дамочка…

Анжела возмущенно вспыхнула, и уже собралась напомнить, что она все - таки сотрудник полиции, а не «дамочка», когда ее взял под руку командир федералов, тезка господаря Валахии:

- Мэм, вы и ваши люди поступаете в мое распоряжение. Ваша задача – создать дополнительный кордон, чтобы не пустить журналистов и придурков - блоггеров. Следите за тем, чтобы никто из них не получил пулю в погоне за сенсацией.

- Да, сэр… - дрожа от ярости, подчинилась Миллер.

Чертов смазливый генеральский сынок!!! Он тут командует…

-Скотина… - прошипела она в спину мужчины.

- Я тоже вас обожаю, капитан Миллер, - обернулся Влад Цепеш.

Анжела, еще раз ругнувшись, пошла к своим подчиненным.

- Наше дело – обеспечить дополнительную линию защиты. А ну, вон отсюда!!! – закричала она на двух журналисток, попытавшихся проскользнуть на передовую, чтобы снять происходящие события с выгодного ракурса. – Вон отсюда, обе!!!

Дамочки с гневным фырканьем вынуждены были подчиниться жесткому приказу, отлично зная, что в противном случае Миллер их задержит на сутки для «выяснения личности» (то есть из банальной полицейской вредности), и тогда прощай сенсация. Посему репортерши, кидая на Анжелу злые взгляды, ретировались. Но съемку не прекратили, причем старались как можно чаще поймать Миллер в центр кадра. Анжелу это внимание прессы дико раздражало, однако она была вынуждена мириться с побочным эффектом своей славы «Героини Гарвардвилля». О том страшном инциденте даже сняли документальный фильм, где Анжеле отвели роль главной героини. Леон тогда остался за кадром, об его участии в спасении сенатора (уже бывшего), Клэр, Рани, секретаря и сотрудницы аэропорта по понятным причинам умолчали. А вот Анжела после выхода той картины превратилась в знаменитость. И была вынуждена хоть изредка, но подчиняться правилам игры. А правила эти заключались в том, чтобы она давала журналистам нарушать ее персональные границы посредством видеосъемки. Также Анжела знала, что после завершения операции ей придется отвечать на бесстыдные вопросы обеих гарпий, позировать перед их камерами, делать вид, будто ее ситуация полностью устраивает. Из– за двух наглых репортерш она не успеет вовремя составить отчет. Придется доделывать сегодняшнюю работу завтра (что просто не допустимо), либо сидеть в офисе допоздна, чтобы завершить все дела и с чистой совестью уехать в отпуск. Анжела позволила себе всего одну неделю, и ту ради дня рождения миссис Кирби. Билеты ей не нужны, заберет ее бывший шеф, вещи уложены, остается только закончить сегодняшнюю смену без приключений. Что маловероятно, если учесть манеру Влада каждый раз устраивать шоу.

- Говорит агент ФБР Влад Цепеш! – понесся над площадью бархатный голос генеральского сыночка. – Отпустите заложников и выходите!

В ответ раздались выстрелы. Влад нырнул за ближайшую машину:
- Я предупреждал… Снайперов на позиции!

Будь воля Анжелы, она отстранила бы это глупое ничтожество от работы, а потом и вовсе уволила, чтобы Цепеш не смел, позорить звание агента ФБР.

- Бездарный кретин, - вне себя прошипела она, глядя, как люди с винтовками разбегаются по укромным углам. – Тупица, идиот…

- А можно все это же самое, да человеку в лицо? – Влад беззвучно материализовался за ее спиной. – Назад, мэм.

Он вскинул винтовку и проговорил в закрепленную на плече рацию:

- Работаем. На счет ноль – полная зачистка. Ликвидировать всех! Пять, четыре, три, две, одна, ноль… Огонь!

[Рингиллиан Эрде]

Спустя четверть часа этот мерзавец уже принимал поздравления по случаю успешно завершенной операции. Тела шестерых грабителей, убитых Владом и его снайперами выстрелами в головы, увезли, об освобожденных заложниках заботились медики, а виновник «торжества», повесив на шею винтовку, преспокойно давал интервью:

- Мне всегда тяжело вести огонь на поражение, но сегодня применение силы было полностью оправдано, - сказал журналистам Колосажатель. – Бандиты, взявшие заложников, находились под воздействием наркотиков и любые переговоры с ними не имели смысла.

- Майор Цепеш, - сквозь ряды журналистов прорвалась девушка, одетая в камуфляж с нашивками, взятыми из игры «Зов Припяти». – Майор Цепеш, с кем еще вы не станете, вести диалог, а сразу отдадите приказ о ликвидации?

- С невменяемыми от «ломки» наркоманами я точно не буду вести дискуссии, - пожал ей руку Цепеш. – Бандиты, убитые сегодня мной и моими снайперами, находились в неадекватном состоянии, мисс.

Он деликатно обошел девицу и сел в бронированный автобус с символикой ФБР. Естественно, что занял генеральский сынок место пассажира. Конечно, зачем их Светлости управлять транспортом самому, когда обслуга есть.… И вот ведь странность: это ничтожество, имевшее в числе достоинств лишь смазливую рожу да влиятельного папу, пользовалось непререкаемым авторитетом. Уважал Влада даже теперешний шеф Анжелы, майор Мортон, взявший к себе в участок на должность офис – менеджера любовницу Цепеша. Миллер горячо протестовала, однако босс объяснил, что у него нет законных оснований для отказа дать эту работу Джулии. У нее есть опыт и хорошие рекомендации от прежнего шефа. Миллер гневно спросила, почему же в таком случае Джулия попала под сокращение, ведь хорошего работника всегда стараются удержать. Разве не было других кандидатов на увольнение? Мортон ответил, что не задавался этим вопросом, просто принял девчонку в штат. Анжела прояснила ситуацию сама. Прежний начальник не хотел увольнять протеже Колосажателя (вот кто бы сомневался), высоко ценил ее как работницу (разумеется, при ее – то покровителе), но именно Джулией он вынужден был пожертвовать, поскольку в отделе, где она работала, сидели сплошь одинокие мамочки и два гея. Поскольку мамаш нельзя было трогать по умолчанию, главный обратил внимание на гомосеков. Одного из них и хотели уволить с выплатой серьезной компенсации. Но гей оказался хитрым: получив уведомление о сокращении его штатной единицы, человечек помчался в суд. Заявил, что дело тут в дискриминации, начальство, мол, выгоняет по причине личной ненависти к представителям ЛГБТ сообщества. Вопил о своих правах, указывая, что, кроме него, бриллиантового, эта девица есть (Джулия). Не замужем, детей нет, так что она делает в их офисе?! Вот пусть она будет уволена, пускай сокращают ее. Джулия могла бы тоже вчинить иск, по причинам той же дискриминации. Но женщина, в отличие от гомосека, проявила благородство и ушла. От всего сердца, срубив бабла, ибо бывшего шефа обязали выплатить ей сумму, превышающую жалованье за целых пять лет. Плюс компенсация причиненного увольнением морального вреда. А в качестве вишенки на вершине торта и стали те блестящие рекомендации, которые Анжела, будь ее воля, разодрала бы в мелкие клочки. Влад пристроил на теплое место наглую лентяйку, умевшую делать хорошо всего одну вещь: уходить из офиса сразу, как заканчивался рабочий день. Трудилась она весьма посредственно. Терпела ее Миллер по одной причине: Джулия свободно говорила на всех европейских языках, здорово экономя начальству, как время, так и деньги на переводчиков (их в штатном расписании не предусмотрели). Кстати, о переводах. Анжела еще перед уходом на место преступления распечатала и отнесла на стол бессовестной девчонки отсканированные статьи, посвященные посттравматическому синдрому и медицине катастроф. В записке, приколотой к материалам, Миллер поставила условие: готовый текст ей нужен уже сегодня.

- Мэм, - к ней беззвучно подошел старший офицер группы захвата, - какие будут указания?

- Возвращаемся в офис, - буравя злым взглядом, автобус федералов, распорядилась она. – Керк, я за рулем.

- Может, все же я поведу? – предложил мужчина. – Вы не спали всю прошлую ночь.

- Вы меня слышали, сэр, - сердито ответила Миллер. – Я, в отличие от некоторых тут присутствующих, в няньках и слугах не нуждаюсь.

- Но вы забыли одно из наших правил, мэм, - боец понизил голос. – После суточного дежурства запрещено вождение машины. Извините, мэм.

Она с минуту постояла, гневно стискивая кулаки, затем приказала себе сесть на пассажирское сиденье. По пути в участок не произнесла ни звука, глядя на улицу. Когда автобус въехал во двор, Анжела первой выскочила из транспорта и бегом направилась в офис, откуда ее должен был забрать капитан Кирби. Уговорились, что босс приедет за ней в девять вечера. Сейчас еще половина шестого, значит, времени у нее хватит с лихвой. Она успеет и отчеты написать, и начать работу над книгой. Сегодня она должна составить хотя бы черновой план, да собрать накопленный материал в одну папку. И надо изловить Дэвида, чтобы взять у него монографию, попутно выяснив, как цитировать чужие научные труды в ходе написания своего учебника. Приняв душ и переодевшись, Анжела вышла из кабинета, чтобы забрать со столика для входящих документов заказанный протеже Влада перевод. Но, ни одной из восьми статей общим объемом в пятьдесят листов, среди бумаг она не обнаружила.

- Что за черт?

Еще раз внимательно просмотрела распечатки. Так, заявления на отпуск, служебные записки, докладная от завхоза.… Где же статьи?

[Рингиллиан Эрде]

- Может, она их на своем столе оставила?

Анжела стремительно проследовала в помещение для офис– мнеджеров и направилась к столу, где должна была работать нахальная девчонка. Та–а–а-ак… Толстая прозрачная папка, куда Миллер аккуратно сложила все материалы, лежала на принтере. Анжела, грозно нахмурившись, повернулась к сотрудницам, собиравшимся по домам:

- А Джулия куда подевалась?

Вторая паршивая овца, Анна Крамер, дернула плечиком и с фырканьем уведомила капитана, что рабочий день Джулии давно закончился.

- Она приходит к семи утра, и обеденный перерыв у нее всего тридцать минут. Так что она уже ушла.

Анжела, забрав распечатки, покинула помещение. Вернувшись в свой кабинет, позвонила Джулии и жестко потребовала объяснений по поводу статей:

- Джулия, что происходит, в конце концов? Я же велела предоставить мне готовые материалы к шести часам вечера. В сопроводительной записке все сказано предельно ясно.

- Я работаю не до шести, - без тени стыда отбила атаку подстилка генеральского сыночка. – Мой рабочий день заканчивается в три часа дня, мэм. Что касается статей, то ваши материалы нереально перевести даже за сутки. Там же пятьдесят листов, три дня минимум. Кроме того, я принята на должность офис–менеджера, переводы с иностранных языков не входят в мои обязанности, поэтому «велю» рекомендую забыть. Если вам текст нужен срочно, звоните в агентство по найму переводчиков и платите человеку за его работу. До свидания.

Вот же дрянь бессовестная… Анжела стояла с пищащей трубкой в руках не меньше минуты, прежде чем сумела прийти в себя.

- Мерзавка, шлюха дешевая…

Надо же быть такой эгоистичной тварью! Рабочий день у нее кончился! Да мало ли что у тебя завершилось, дали поручение, так ты выполни, потом уходи! Сволочь, и любовник такой же, подлая ничтожная мразь! Не удержавшись, связалась с Владом и поставила его в известность о безобразной выходке его подружки. Генеральский отпрыск ответил презрительным смешком:

- Прежде, чем требовать, убедитесь в том, что имеете право, мэм. В должностной инструкции написано, что Джулия обязана выполнять эти переводы? НЕТ?! – отлично разыграл удивление Цепеш. – Тогда я вообще не понимаю природы ваших претензий. Всего хорошего.

Анжела полыхала яростью вплоть до приезда капитана Кирби. Бывший шеф, видя ее состояние, не стал тратить время на разговоры с Мортоном, а сразу увел Миллер на улицу, где их ждал вертолет. Кроме Анжелы и капитана Кирби, с ними, по каким–то личным делам, ехала боец БСАА Шева Аломар. По пути в Гарвардвилль женщины разговорились, и оказалось, что у них много общих друзей. Прежде всего, Леон.

- Нас познакомил Крис Рэдфилд в январе 2005 года, - охотно рассказывала Аломар. – Еще до заражения Гарвардвилля была атака на аэропорт в Йоганнесбурге. Сценарий тот же самый, что в вашем городе. Леон, кстати, много о вас говорил. Вы оказали ему неоценимую помощь той ночью.

Анжела ответила, что всего лишь выполняла свой долг. Чуть позже попыталась выяснить, знает ли Шева о некой особе по имени Эйда Вонг. Аломар пожала смуглыми плечами:

- Ничего вразумительного. Женщина с таким именем существовала, работала в Ракуне, не то лаборанткой, не то секретаршей на одном из объектов Амбреллы. До утечки вируса. Никаких документов не осталось, сгорели. Скорее всего, она тоже погибла. Руководство Амбреллы спасало себя и свои деньги в виде файлов, касавшихся производства вирусного оружия. В последний раз Эйду Вонг видели живой, когда она прикрывала бегство уцелевших горожан. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

Шева собиралась продолжить рассказ, но ее слова прервал телефонный звонок. Аломар, извинившись, ответила на вызов. Судя по мгновенно застывшему лицу, новости были не из приятных. Закончив разговор, мулатка попросила высадить ее в ближайшем городе.

- Что случилось, агент Аломар? – забеспокоилась Анжела.

- Некто предотвратил второй Йоганнесбург, - Шева взяла рюкзак. – В БСАА поступил анонимный совет проверить контейнеры с якобы благотворительным грузом*. Его должны были распаковать прямо в помещении аэропорта и раздать малоимущим. Слава Богу, что емкости с вирусом нашли раньше, чем он попал в воздух.

- Где?

- Христианская миссия в окрестностях Могадишо, - Аломар надела тонкие черные перчатки, очень похожие на те, что носил Леон. – Одна из любимых мишеней мерзавцев всех мастей. Удачного вам отпуска, капитан Миллер. Еще увидимся.

Мулатка схватила толстый канат, ловко съехала вниз и побежала к ожидавшей ее машине. Анжела втянула веревку обратно, усваивая полученную информацию. Миссия в Могадишо и предотвращенный террористический акт ее не интересовали, Миллер сосредоточилась на Эйде Вонг. Значит, бывшая сотрудница печально известной «Амбреллы». Фредерик Даунинг, влачащий сейчас жалкое существование в расположенной недалеко от ее родного города тюрьме, тоже работал на «Амбреллу». И той ночью, когда его взяли с поличным, он сказал загадочную фразу: «Вы должны были приехать одна». Одна. Посредник был женщиной. Что, если той ночью приходила именно Вонг?

- Дочка, - отвлек ее капитан Кирби, - мы приехали.

Встречал их только Саймон. Анжела отметила, что выглядит друг детства хуже, чем накануне ее отъезда в Вашингтон. Оно и понятно, ведь сыну капитана Кирби пришлось взять на себя все заботы о психически больной мачехе. Миллер привычно обняла его за шею и дежурно поцеловала в щеку:

- Рада тебя видеть, Саймон. Как ты?

- Про меня не будем, что у тебя?

- Без перемен пока, - она выскользнула из его рук. – Сегодня переночую у себя, а завтра навещу миссис Кирби.

Саймон густо покраснел:

- Анжела, прости, но я сказал маме, что мы уже сыграли свадьбу. Ей нельзя волноваться, плохо будет,… Она оборудовала тебе личный кабинет на втором этаже. Там, где раньше была Красная Комната.

Еще секунда - и Миллер, надавав придурку оплеух, уехала бы обратно в Вашингтон. Но с неба начал капать противный крупный дождь, дома отключено отопление и перекрыт доступ к воде (отец с матерью покинули родной город задолго до смерти Кертиса, бросив свой коттедж), потому она, стиснув зубы, села в машину Саймона. Подъехав к дому, младший Кирби протянул ей алую бархатную коробочку:

- Надень, я тебя очень прошу,… Мама может сорваться.

Анжела раздраженно выполнила просьбу, украсив руку двумя кольцами: обручальным, какое обычно дарят на помолвку и строгим золотым ободком, символизирующим законный брак:

- Ты мог меня предупредить.

«Супруг» виновато заерзал на сиденье водителя:

- Маме становится хуже, вчера вечером, после ухода папы, она опять устроила истерику и хотела уйти на поиски Алисы. Помнишь, чем кончилась мамина вылазка в прошлом году? Если ее поймают на улице, запрут под замком. Папа, - заискивающе обратился он к отцу, - это же не настоящий брак. Так, иллюзия, чтобы успокоить маму…

- О том, что одна из твоих многочисленных ассистенток родила от тебя дочь, ты тоже молчал ради приемной матери? Не спрашивай, как и у кого, но я узнал, сын. Ты завтра же оформишь все документы и начнешь выплачивать девочке достойное содержание.

- А что насчет ее матери? Она что- то требует? Хочет жить у нас?

- Тебе повезло, Саймон, Келли не их тех, кто пожертвует удобствами, переехав к больной свекрови. Да и моя бедная жена Маргарита не в том состоянии, чтобы принять в дом нового члена семьи. Ты возместишь Келли все расходы на клинику, где она рожала, нянек и учителей, а также будешь бесплатно делать правку всех ее рукописей. Если ей потребуются услуги переводчика, наборщика текстов и иных специалистов, расходы тоже лягут на тебя.

- Где она сейчас?- лицо Саймона напоминало зрелый помидор.

- В отеле близ Гарварда, - нахмурился старый коп. – Она заняла один из люксов. У нее сегодня начинается учеба, Келли проведет тут неделю, ты обязательно должен увидеть и своего ребенка, и его мать.

- Оплата отеля за счет Саймона? – осторожно спросила Анжела.

- Да, - кивнул капитан Кирби, - и сомнений в том, что Келли родила от моего сына, у меня нет, она предъявила результат экспертизы.

- Ловкая дама, - оценила «счастливую соперницу» Миллер.

- Пить надо меньше, и думать головой, прежде чем соглашаться на «подняться ко мне в номер» после вечеринки, - не стал защищать сына полицейский. – Трепаться о наследстве, кстати, тоже. Внимание Келли привлекли твои деньги, сын мой, она собиралась настаивать на браке с тобой, ради дочери, но, к счастью или нет, твоя любовница узнала о болезни Маргариты. И предпочла не усложнять себе жизнь.

Выходя из машины, капитан Кирби сердито хлопнул дверью. Анжела и Саймон около минуты сидели, молча, думая каждый о своем. Нарушила тишину Миллер:

- Ты, я вижу, неплохо устроился. Пока я ломаю свои планы, угождая твоей мачехе, тебя чествуют на празднике жизни, так? Богатое наследство, хорошенькая любовница, удачная карьера, может, ты уже и достойную своего нового положения невесту себе приглядел?

Саймон издавал лишь подобие кваканья, будучи не в силах отразить упреки Анжелы. Та, между тем, продолжала бушевать:

- Значит, эта твоя Келли будет со всем комфортом жить в отеле, а мне ты предлагаешь общество своей сумасшедшей мачехи? Думаешь, легко было тащить на своей шее сначала твою сестру Алису, а затем, когда она пропала, превратиться в няньку для ее помешанной матери? Ты понимаешь, как мне было трудно?! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Ты омерзителен.

[Рингиллиан Эрде]

Выскочила из автомобиля и помчалась к дому, предоставив «мужу» право внести в холл ее багаж. Ну, не скотина этот ее ухажер Саймон?! Ей он, видите ли, отвел почетную роль сиделки при свихнувшейся миссис Кирби, а другая баба в это же самое время будет совмещать работу с учебой и активной светской жизнью! Что за сволочизм по отношению к ней?! Прав был Леон, ох, как прав, когда сказал, что не успеет она оглянуться, как ее под венец за шкирку притащат, и согласия спросить забудут!

Она была так зла, что любезную улыбку приклеила в самый последний момент, пока миссис Кирби спускалась в просторный холл. Жена капитана совсем не изменилась с их последней встречи год назад, Маргарита все так же вызывала черную зависть своими роскошными золотыми косами, гладким лицом и стройной фигурой. Ее красоту не тронули даже хронический алкоголизм и тяжелое психическое заболевание, из-за которого она потеряла право покидать родной особняк.

- Анжела, моя дорогая доченька! – низким грудным голосом пропела жена капитана. – Слава Богу, наконец- то все ваши трудности позади! Жаль, конечно, что вы не могли сыграть свадьбу в соответствии с нашими традициями.

- У нас были причины, мама, - на пороге, тяжело отдуваясь, вырос «муж». – Мы проведем тут неделю, затем нам обоим придется, снова уехать. Я понимаю, что ты хочешь воссоединения семьи, матушка, но у меня, возможно, появился шанс найти Алису. Через десять дней мне надо увидеться с одним человеком, он специалист по розыску пропавших людей. Надеюсь, он сможет нам помочь. Также я хочу попросить тебя, матушка, об одолжении.

- Если этому специалисту надо увидеть комнату Алисы, то он может прибыть к нам в любое время! – воодушевилась миссис Кирби. – Я ничего не трогала там с момента ее исчезновения!

- Но проветрить ее не помешает, - Саймон обнял мачеху. – В общем, будь готова принять нас, мама. Анжела, к сожалению, не приедет, у нее есть кое- какие серьезные обязательства, а вот я вернусь, и не один.

- Замечательно!- обрадовалась миссис Кирби. – Может статься, что мы, наконец, найдем мою несчастную девочку. Как думаешь, Анжела, Алиса к нам вернется?

- Конечно, миссис Кирби, я очень надеюсь снова увидеть Алису. Она будет счастлива, узнать, что ты вышла замуж за Саймона. Идемте в столовую, праздничная трапеза ждет.

В течение всего ужина Анжела старалась не смотреть миссис Кирби в глаза. Несчастная мать, чью младшую дочь благополучно кремировали после Рождества 1999 года, оживленно болтала с мужем и пасынком, обсуждая, как они будут жить после возвращения Алисы. Миллер в разговоре почти не принимала участия, ограничиваясь вежливыми кивками и односложными ответами. Ей хотелось как можно скорее завершить эти никчемные посиделки, чтобы подняться наверх и заняться диссертацией. Но, спасибо закону подлости, вечер пришлось потратить абсолютно бездарно, «благодаря» чему Анжела закончила первый день отпуска с головной болью и желанием прикончить Саймона. Когда они поднялись в супружескую спальню, а миссис Кирби закрыла за ними тяжелую дверь, Миллер дала волю клокотавшей в ней ярости:

- Мне безразлично, что ты скажешь мачехе, но спать я буду одна, ясно?

- Да, любимая… - Саймон покорно расстелил надувной матрац. – Доброй ночи.

Она не ответила. Ушла в душевую, раздраженно отметив, что щеколды тут нет, вымылась, надела пижаму и возвратилась в комнату. Достала из сумки ноутбук, включила, открыла черновик диссертации…

- Ты не ложишься? – спросил с пола «муж». – Мама встает очень рано. Она и нас поднимет. Хочет… Ладно, извини, не буду мешать.

Толку от твоих извинений, зло сказала себе Миллер, захлопнув компьютер. Писать диссертацию, когда кто- то так сопит над душой, Анжела не могла. Постояв у окна минут десять, она заставила себя лечь на тонкие льняные простыни. Полежав немного, обратилась к Саймону:

- Что ты сказал мачехе перед нашим приездом? Ее день рождения я проведу здесь, но в остальные дни не жди, что позволю тебе ограничивать меня. Завтра иду на учебу, занята буду весь отпуск.

- Анжела…- заканючил с пола сын капитана, - маме с каждым месяцем все хуже. Она так радовалась, так ждала,… Может, не обязательно самой ходить? Давай я, потом перепишу у других слушателей.

- Ты совсем…?

Она хотела сказать «обнаглел», но тут за дверью раздался странный звук, словно скреблась кошка. Миссис Кирби, страдавшая не только безумием, но и нарушениями сна, пыталась проникнуть к «молодоженам». Саймон сделал страшные глаза и схватил телефон. Нажал кнопку вызова, сбросил… Минуту спустя капитан Кирби, спавший отдельно от своей больной жены, уже уводил ее вдоль по коридору, ласково упрекая за манеру мешать новобрачным. Его тяжелые шаги вскоре затихли, а Саймон получил сообщение, что миссис Кирби приняла обычную дозу и теперь будет спокойно спать.

- Видишь, о чем я говорю? – жалобно заныл «муж». – Мама теперь гуляет по ночам, проверяет, кто, где находится.

- Я уже сказала, что весь день взаперти сидеть не собираюсь, - Анжела снова легла и завернулась в одеяло. - Донеси мои мысли до разума своей мачехи, понял? Иначе разоблачу тебя, дорогой муж.

В последние два слова она вложила все недовольство, на какое была способна. Презирала она и себя, отлично сознавая, что ее угрозы не более чем пустые слова, никаких скандалов она закатывать не будет. Ради капитана.

[Рингиллиан Эрде]

Утром им из дома пришлось вырываться едва ли не с боем. Миссис Кирби уже давно придумала интересную (только по ее мнению) программу, призванную обеспечить «молодым» приятный досуг, и чуть не закатила новый скандал, когда Саймон сказал, что они с Анжелой будут каждый день уходить по неким своим делам.

- ЧТО?! – протянула «свекровь», покрываясь пунцовым румянцем. – Но я, я же решила.… Почему? Я полагала, что мы будем все время вместе…

- Вечером, мама, - выуживая жалкие крохи твердости в голосе, стал уговаривать Саймон.- Мы условились на вечера. Днем нам с Анжелой надо выезжать в город.

- Вы просто не хотите проводить это время со МНОЙ!- зарыдала жена капитана. – Я всегда одна, меня все бросили, я так мечтала, что вы проведете эти дни рядом, а вы! Что вы в этом городе забыли?

Анжела как можно мягче постаралась объяснить, что ей необходимо, ради ее подчиненных, посетить очень важную учебу. Желая поскорее отделаться от занудливой истеричной больной, Миллер пообещала:

- Я попробую освобождаться к ланчу, миссис Кирби. Не уверена, что удастся, но я буду стараться. Как и Саймон.

Из дома она заставила себя выйти медленно, и так же степенно заняла свое место в машине. Слава Богу, вырвалась!

- Твои курсы где, в Гарварде? – спросил «супруг», садясь за руль.

- Нет, в Медакадемии, - поджала губы Анжела. – Я слушаю лекции по эпидемиологии.

- Долго у тебя?

- До обеда точно, - Миллер демонстративно потерла виски. – Поехали уже.

Откинулась на спинку сиденья и зажмурилась. Саймон аккуратно выжал педаль газа, и старый автомобиль, купленный ему еще на восемнадцать лет, лениво двинулся по дороге.

- Где мне тебя найти, когда моя учеба кончится? – повернулась она к «мужу».

- В Гарварде, я там лекции читаю, - довольно сообщил Саймон.- Но сегодня я уступлю кафедру профессору из России. Он привез целый курс про серийных убийц. Тебе надо будет взять копию?

Анжела пристально посмотрела ему в глаза и снова уставилась прямо перед собой. Как не стыдно задавать настолько глупые вопросы!

- Останови, я хочу пройтись пешком, - приказала она через полчаса езды.- Заберешь меня в половине второго, понял? Не трогай, я сама.

Грациозно покинула машину, и остаток пути проделала, заглядывая во все попадавшиеся ей книжные магазины. Купила два десятка книг, столько же дисков и прихватила толстую тетрадь, чтобы записывать лекции. В холл Медицинской Академии прибыла одной из первых, сдала документы и уже начала подниматься на третий этаж, когда ее попросили вернуться к стойке регистрации.

- Простите, мэм, но ваш пропуск на учебу аннулирован, - сообщила лаборантка.

- На каких основаниях?- возмутилась Анжела. – Я оплатила весь курс!

- Я знаю, капитан Миллер, - за спиной девушки вырос генеральский сыночек Влад Цепеш (и когда он успел приехать?).- Деньги, вместе с компенсацией за причиненное неудобство, вам уже вернули. Для вас и меня, мэм, курсы по эпидемиологии и социально значимым инфекциям, простите, блажь. Мы уступили двум медсестрам из христианской миссии в Могадишо. Да, я тоже приехал учиться, но, когда мне сказали, что из-за наших с вами заявок подвинули двух медиков, я тут же отозвал свою и вашу кандидатуры назад. Могу в качестве компенсации предложить учебу с нашей группой.

Он протянул Анжеле конверт. Миллер с отвращением толкнула его руку:

- Я не из тех, кто примет вашу подачку, Влад. Кормите ими своих прихлебателей.

- Как хотите, мэм,- пожал плечами Колосажатель.- Но давайте все- таки без кидания обидками, вы обязаны понимать, что эпидемиология нужна, прежде всего, медработникам. Те две сотрудницы христианской православной миссии уже не первый год ждут шанса получить нужное им образование.

- Почему именно я?- продолжила возмущаться Анжела.- Других людей не было? По какой причине вы отобрали путевку у меня?

[Рингиллиан Эрде]

- Потому что вам она не нужна, мэм,- провел рукой по волосам Цепеш.- Объективно не нужна. А вот курс, от которого вы столь опрометчиво отказываетесь, жизненно необходим. Его читает человек, принимавший личное участие в поимке так называемого Витебского маньяка. Посему прекратите дуться и следуйте за мной. Я вас сам отвезу.

Как же она хотела разбить в кровь его самодовольную физиономию, разодрать ногтями это вызывающе красивое лицо, хорошенько оттаскать за волосы, надавать мерзавцу пощечин, врезать ему так, чтобы он на полу скорчился от боли! Но не в ее правилах было закатывать публичные истерики, да и недостоин он был ее внимания, поэтому она, закинув на плечо тяжелую сумку, последовала за младшим Цепешем.

- Подонок…- прошептала она себе под нос.- Ублюдок…

Пока они шли к «Хаммеру», Влад молчал. Заговорил, когда Анжела заняла заднее сиденье:

- Вы зря меня так ненавидите, капитан Миллер. Вашего покойного напарника Грега выгнали из ФБР заслуженно. Я понимаю, что он не хотел обижать наших сотрудниц, но женщины воспринимали его шутки и привычки как оскорбления. Ваш друг считал, что ничего дурного в его манере тискать секретарш при каждой встрече, или дружески щипать за попы офис - менеджеров нет. У девушек на этот счет было прямо противоположное мнение. Двадцать письменных жалоб на непристойное поведение нового агента, мэм. И еще больше устных просьб как- то повлиять на Грега. Я знаю, что вы мне скажете. Лучше для вас, если вы сейчас оставите свое мнение при себе.

- Никакой похабщины в поступках Грега не было!- сверкнула глазами Анжела.- Он же не лез к ним под юбки. Просто обнимал, когда видел. Что унизительного в прикосновениях?!

- Мне интересно, что вы делаете в полиции с вашим подходом к сексуальным домогательствам, мэм,- грозно свел брови Влад.- Для некоторых женщин даже фривольный шлепок по заду сродни изнасилованию. Ваш покойный напарник самым вопиющим образом вторгался в личное пространство наших сотрудниц, заставляя их всех чувствовать себя абсолютно беспомощными перед его физическим превосходством над ними. Пришлось принять меры. Скажите спасибо,- тут Влад резко затормозил,- что вашего дебила - партнера всего лишь вернули в Гарварвилль с паршивой характеристикой, а не вкатили реальный срок, чтобы другие мудаки, любящие распускать руки вместе с хером, башкой думать начали. Все, приехали, мэм.

Анжела вылетела из машины, громко хлопнула дверью и умчалась в здание Гарварда. Да, та история с увольнением Грега из ФБР наделала у них много шума. Кто- то Гленна ругал за его дурацкие манеры, но большинство коллег, Миллер в том числе, жалела приятеля. Ну, позволял себе иной раз прижать хорошенькую работницу, гладил пониже спины. Для Грега тесный телесный контакт с собеседницей был нормой, в Гарвардвилле все женщины к нему привыкли, и тоже не усматривали ничего оскорбительного, если Гленн их трогал. В Вашингтоне же его поведение оказалось «возмутительной непристойностью, сексуальными домогательствами и унижением человеческого достоинства». Грега после скандального разбирательства Цепеш отправил обратно в полицию Гарвардвилля, дав Гленну убийственную характеристику, ставившую жирный крест на дальнейшей карьере. Через год после увольнения из Бюро Грег погиб во время террористического акта в аэропорту Гарвардвилль. И в страшной смерти напарника Анжела винила Цепеша. Если бы этот генеральский выродок дал Грегу шанс исправиться, Гленна в ту ночь не укусили бы. Ее верный партнер сейчас был бы жив. Умом она понимала, что вся ответственность за террористический акт лежит на Фредерике Даунинге, но помимо своей воли, продолжала ставить участь Гленна в вину Владу.

- Сволочь самодовольная,- прошипела Миллер, отдавая секретарше приглашение, подписанное Цепешем. – Ничего, я тебе Грега еще припомню…

Она полыхала злостью и весь первый час лекций, которые вел иностранный специалист по серийным убийцам. Успокаиваться начала только во время просмотра видеозаписей следственных экспериментов, сделанных после ареста Витебского душителя. Плодовитый, однако, маньяк был. Ловили его, к сожалению, очень долго.

Учеба продлилась до половины шестого. К концу занятий гнев Анжелы почти улегся. Она даже заставила себя поблагодарить Цепеша за предоставленную возможность поднять профессиональный уровень.

- Не стоит беспокоиться, мэм,- отмахнулся от ее расшаркиваний Влад.- Я вам сегодня вернул прошлогодний должок. Кстати, какие у вас планы на среду? У нас намечена конференция, приезжают сербские коллеги. Заехать за вами? В десять утра?

- Лучше скажите, куда мне прийти,- отказалась она.- Миссис Кирби, она не совсем здорова, будет лучше, если посторонние люди воздержатся от визитов в ее дом.

- Та самая?- Влад сочувствующе посмотрел ей в глаза.- Приходите сюда же, аудитория 33. Я скажу, чтобы вас пустили.

- Благодарю,- Анжела пошла к дверям.

Что ж, можно считать взятый отпуск «удавшимся». Оплаченную учебу отобрали, а значит, весь уик-энд придется, как и понедельник со вторником, убить на миссис Кирби и феерическое шоу под названием «Счастливая новобрачная». Хотя.… Зачем бессмысленно сидеть дома, когда можно допросить мистера Даунинга? Решено: до конференции в среду она поговорит с Фредериком, выяснит, кто такая Эйда Вонг, день рождения миссис Кирби также проведет с пользой, а в четверг утром потребует, чтобы Саймон отвез ее домой.

За этими размышлениями ее застал тот, кого она меньше всего ожидала увидеть в стенах Гарварда. Джоффри Ланнистер шел ей навстречу с тяжелым рюкзаком на спине, дражайшая половина семенила рядом, катя перед собой роскошный чемодан.

- Учиться приехали, агент Ланнистер?- вежливо заговорила Миллер.

- Отдыхать, уважаемая начальница отдела по раскрытию убийств,- вонзил в нее ненавидящий взгляд Джоффри.- Мы в гости приехали, по личному приглашению главы Гарварда.

- Можно подумать, что вы и ваш друг Цепеш перетрудились,- пнула она Ланнистера.

- Мы с Владом приходим в офис работать, а не страдать корпоративной шизой,- поправил лямку рюкзака Джоффри.- Научитесь отличать профессионала от фанатика, милочка. Пойдем отсюда, Санса, здесь дурно пахнет.

Миссис Ланнистер злобно хихикнула и скрылась в недрах лифта. Джоффри задержался, чтобы на прощание припугнуть:

- Считаешь себя самой умной и крутой?- тихо спросил он.- Вынудила Сансу уволиться, и довольна?

- Вашей жене, агент Ланнистер, уж простите за прямоту, не место в полиции,- распрямила плечи Анжела.- Пристройте ее на работу, где пунктуальность, ответственность и умение хоть изредка жертвовать личным ради общего дела стоят не на первом месте.

- Уже пристроил,- грозно сощурился Джоффри.- Прими и ты от меня добрый совет: не подставляйся, милочка. Не давай мне повода вернуть тебе должок. С сегодняшнего дня я буду за тобой присматривать, аки Аргус, и если ты проколешься, даже самый маленький косяк тебе очень дорого обойдется. Я предупредил, милочка. Не подставляйся, поняла?

Анжела в ответ презрительно улыбнулась. Очень страшно! Кем воображает себя это ничтожество, раз считает себя вправе угрожать ей? Горделиво развернулась и легкой походкой покинула университет, села в машину к ожидавшему ее Саймону и с чувством выполненного долга откинулась на спинку кресла:

- Едем домой.

***

Легкое прикосновение к ладони вернуло сенатора в настоящее:

- Прилетели, мадам конгрессмен!- прервал поток мыслей Анжелы Ланнистер.- Прилетели!

- Я не глухая, агент Ланнистер,- оборвала она мужчину.- Ждите меня здесь, оба.

- Вот уж хренушки, мадам,- сально осклабился Джоффри.- Влад нас пригласил.

Анжела покинула вертолет, не став ждать помощи от Ланнистера. Ее ярость требовала выхода. Сейчас она найдет Влада, найдет и заставит понять, что есть вещи намного страшнее пыток в застенках пакистанской тюрьмы, откуда Цепеш сумел сбежать несколько лет назад...

[Рингиллиан Эрде]

За глупость надо платить.
- Добрый вечер, госпожа Миллер,- от тона Криса Рэдфилда веяло февральской вьюгой. - Влад уже на подготовке пресс- конференции. Вам придется подождать, потому что откладывать ее из - за вашего приезда мы не намерены.

Анжела бесстрашно встретила его враждебный взгляд:

- Благодарю, капитан Рэдфилд. Кстати, вам стоит хоть изредка пользоваться бритвой, сэр.

- Учту ваши пожелания, мадам,- дернул плечом щеголявший привычной трехдневной щетиной военный, и тут же потерял к ней всякий интерес.

Анжела двинулась по ярко освещенной дороге к стилизованному под готический замок элитному дому, выполнявшему тут роль офиса и гостиницы одновременно. Левое крыло Цепеши отдали под жилые помещения, в правом расположились собственно учебный центр, администрация и библиотека. А огромный, величиной со школьный стадион, холл, соединявший корпуса, выполнял, в зависимости от пожеланий хозяев, роль конференц-зала и танцплощадки. Был тут и кинотеатр, но сегодня он не мог вместить всех приехавших на «учебу». Впрочем, учебой данное мероприятие называли для удобства, на самом деле Цепеш проводил тут ролевые игры. Летом на военную тематику, зимой Влад имитировал различные техногенные катастрофы. Пять лет назад, когда Цепеш открыл свой «полигон», мало кто верил в успех такого начинания. Ну, какой подросток захочет проводить каникулы лето в казарме, выполняя приказы генеральского сыночка? И найдется ли та безумная девица, готовая променять веселые тусовки с подружками на «миссии спасателей»? Много было насмешек, подковырок и откровенных издевательств над идеей младшего Цепеша. Но уже после первого зимнего заезда, когда на Острове проводили эвакуацию из зоны военного конфликта, всем злопыхателям пришлось заткнуться. Во- первых, потому, что учеба выявила полную беспомощность курсантов и их неумение правильно реагировать на экстремальные ситуации. Влад весь месяц учил детишек оказывать доврачебную помощь, дал список жизненно важных лекарств, которые надо иметь в каждой домашней аптечке (иногда даже сумочке), терпеливо разъяснял правила поведения во время артобстрелов, уличных боев, собственно процесса эвакуации и захвата заложников. Много часов отдавалось теории: Цепеш лично читал лекции на тему гуманитарных катастроф, неизбежно возникающих в любой «горячей точке». Девушек, помимо прочих дисциплин, учили самообороне. Плюс все предметы общеобразовательной школы. Второе: обязательными условиями для получения путевки являлись отсутствие неудовлетворительных оценок (хотя бы в течение трех последних месяцев) и приводов в полицию. Некий статистик провел исследование и выяснил, что с тех пор, как Влад стал проводить «курсы боевой подготовки», показатели успеваемости в школах медленно, но уверенно поползли вверх, динамика подростковой преступности столь, же неуклонно снижалась. И третье: по окончании учений курсанту выдавался сертификат, дававший небольшое преимущество при поступлении в колледжи и университеты.

[Рингиллиан Эрде]

Торжественное открытие еще не началось, будущие курсанты стояли группами на посадочной полосе, ожидая прихода Влада. Анжела заметила в пестрой толпе и нескольких инвалидов, передвигавшихся на костылях и в креслах на колесиках.

- Конечно, как же ты без убогих…- шепнула себе под нос Миллер.

Пиарщик паршивый…

- Сенатор Миллер, рада вас видеть!- отвлекла Анжелу немолодая, но все еще очень стройная и привлекательная Синтия Ротрок.

- Добрый вечер, мэм,- ответила на рукопожатие дама- сенатор, от всей души надеясь, что выражение ее лица соответствует вежливому тону.

Матерь Божья, дай мне силы.… Скоро уже седьмой десяток бабе (мадам Ротрок), а она и сейчас отчаянно косит под шестнадцатилетнюю инженю - пипи, по меткому выражению мадам Донцовой. Волосы выкрашены в десяток кислотных цветов, глаза подведены настолько ярко, что кажутся нарисованными, платье почти полностью оголяет спину. Боже, самой- то не смешно? Ногти у нее по длине сравнялись с пальцами, на каждом запястье болтается по десятку браслетов, золотые серьги и колье к ним похожи на вериги… Господи - и - и…

- Сенатор!- к Анжеле стремительно приближалась еще одна «звезда первой десятки», бывшая супер - модель Кристанна Локен. – Какой приятный сюрприз, мадам, видеть вас на открытии учений.

- Рада встрече, дорогая моя!- сенатор Миллер пожала ей руку.- Приехали на церемонию открытия?

- Нет, я в числе курсантов, - кокетливо поправила сползающий палантин Кристанна.

- Тема учений известна?- изобразила вежливый интерес Анжела.

- Пожар в высотном здании. Эвакуация, тушение огня, помощь пострадавшим,- бодро отрапортовала Локен.- Начинаем завтра утром. Пока теория.

- Из голливудских гостей только вы и миссис Ротрок?

- Не - ет, Влад пригласил Маттиаса Хьюза, Марка Дакаскоса, Александра Невского, Люси Лоулесс, еще Оливер Грюнер должен через два дня приехать, - перечислила Локен.- И Тиа Каррере с Кари Тагавой будут работать. Тиа останется, как и мы, на все праздники.

О, да… Анжела сделала мысленный фейспалм, узнав, кого Цепеш позвал на свое мероприятие. Воистину, учеба тут по высшему разряду.… И в качестве почетных гостей у него суперстар, надежда и опора Голливуда, живые легенды! Один Невский (этот мистер Мюнхгаузен) с его титулами, «блокбастерами» и скандалами вокруг имени чего стоит. Дакаскос с Хьюзом тоже не вылезают из мегабюджетных проектов пошиба «Легиона живых мертвецов» и иже с ними. Хотя у Хьюза есть два приличных фильма, «Ангел тьмы» и «Эпоха измены». Остальное же - лютый трэшак, годный разве что на растопку. Что до знаменитой Зены Люси Лоулесс, выплывшей на волнах псевдоисторической порнухи (да – да, привет «Спартаку»), ее сенатор Миллер никогда не воспринимала как актрису. Надо же, здесь даже Малдер, Скалли и Доггет.… Сиречь, Духовны, Андерсон и Патрик. Тоже, видимо, решили, что раз в хорошие проекты после закрытия «Материалов» не зовут, накрашенными мордами можно по сверкать и тут.

«Прекрати немедленно, ты же злишься не на них. Хьюз и Ротрок много хорошего сделали и продолжают делать, чтобы уберечь подростков от соблазнов улицы»,- жестко осадила себя Анжела.

Эти актеры не виноваты в ее нынешних бедах. Пусть даже Невский сто раз Мюнхгаузен и саморекламщик, но нельзя было отрицать, что он старается ради фанатов, приглашая их кумиров, то просто в гости, то на премьеры своих фильмов. А Маттиас Хьюз лично ведет переписку с зарубежными фан – сайтами, и также лично снабжает данные ресурсы фотографиями. И в новых работах Люси Лоулесс также ничего позорного нет. Ну, снималась голой, и что? Она одна разве?

«Успокойся, не смей вестись на провокации Влада. Ты сейчас должна спасти майора Мортона. Спокойствие, только спокойствие, тебе нельзя так злиться, держись достойно», - занялась тренингом сенатор.

Самовнушение, как ни странно, помогло. Она даже испытала некоторое удовольствие, когда на трибуну поднялся Невский, чтобы прочитать коротенькую лекцию об экстремальных ситуациях. После чего он уступил место Владу. Цепеш тоже не стал утомлять аудиторию, ограничившись теплым приветствием и вступительным словом.

- Собственно учения начнутся через неделю, когда прибудут пожарный расчет и спасатели,- сказал хозяин.- До того вам предстоят теоретические занятия в наших лекционных залах и практические уроки по оказанию экстренной помощи.

- А фильмы?- выкрикнул кто- то из слушателей.

- И фильмы будут,- улыбнулся Влад.- Сравнение художественного вымысла с реальными пожарами в жилых зданиях. Кстати, у нас сегодня особый гость…- Цепеш недобро прищурился.- Давайте поприветствуем Ангела Гарвардвилля! Сенатор Миллер, прошу вас.

Ну, не сукин ли ты сын, Влад? Хорошо, я с тобой чуть позже разберусь, скотина…

Выйдя на трибуну, она привычно отыграла свою партию. Два - три добрых слова хозяину мероприятия, пара комплиментов голливудским «знаменитостям», и горячее одобрение проекту, ради открытия которого она сюда приехала. Влад стоял рядом с дежурной улыбкой на физиономии, кивая в такт речи сенатора. Полная презрения злобная ухмылка появилась и тут же исчезла, когда Анжела сказала, что появилась на Острове, желая поддержать организованные Цепешем учения. В серых глазах Влада застыл издевательский вопрос: «Что, мадам конгрессмен, правду- то рубить слабо? Врем- с и не краснеем- с, мадам- с?»

[Рингиллиан Эрде]

«Я сейчас отвратительна себе самой намного больше, чем тебе или Джейку, Пирсу с Крисом, Леоном и остальными, Влад. Живу во лжи, вечно притворяюсь, ношу эту проклятую маску с того дня, как победила на выборах. Я не могу сказать, зачем сюда пришла на самом деле, потому что сенатору не пристало держать в числе своих друзей майора, чей полицейский участок запятнан самоубийством уволенной сотрудницы, провальным коллективным иском против произвола руководства и обвинением в публичном унижении женщины - инвалида».

Как она вытерпела эти бесконечные сорок минут торжественного открытия, Миллер не знала. По окончании пресс- конференции еще почти полчаса (Леон ее убьет!!!) ушли на нытье избирателей и сбор их жалоб. Влад стоял рядом, изображая примерного секретаря. Когда последняя просьба была записана, и люди начали расходиться по номерам в гостевом крыле, Цепеш, не прекращая расточать улыбки, отдал Анжеле исчирканный блокнот:

- Прошу, мадам. Кстати, не соблаговолите уделить мне несколько минут наедине? Дело, увы и ах, приватное…

Анжела охотно протянула ему руку:

- Идемте, майор.

Цепеш галантно подхватил ее за локоть и увел в возвышавшуюся над Островом башню, прозванную Алой Цитаделью, где располагались личные покои, оружейная и библиотека. Влад приложил левую ладонь к утопленному в стене сканеру:

- Прошу, мадам. Можете не стесняться.

Она с размаху дала ему, одну за другой, три увесистые пощечины тыльной стороной руки:

- Как ты посмел тронуть Мортона, мерзавец?! Что, против меня пойти, кишка тонка, решил поиздеваться над тем, кто по умолчанию слабее тебя, трусливый подонок?

- Очень пикантный вопрос, кто из нас трус, мадам сенатор,- потер алую от ушибов щеку Влад.- Я, заставивший вашего майора ответить за его отношение к своим обязанностям начальника участка, или вы, позволяющая себе врать в глаза наивным избирателям. Что же вы так скромно умолчали об истинной цели вашего приезда ко мне? Взяли бы, да и заявили в прямом эфире, что примчались защищать бывшего шефа. Но вы, же предпочли спеть нам сладкую колыбельную на сон грядущий, дабы не марать ваше чистенькое имечко. Кто же из нас трус, мадам?

- Я просто не хочу раньше времени поднимать шум,- вонзила ногти в ладони Анжела.- Смею тебя уверить, что после Нового года устрою вам с Джулией веселую жизнь. Спасибо скажете, если разрешу удавиться на вожжах в конюшне.

Влад расхохотался и вызвал по внутренней связи жену:

- Милая, зайди ко мне в кабинет. Ага, ОНО здесь, и зело гневается.

Джулия не заставила себя долго ждать. Пришла минуты через две, нагло улыбаясь, выслушала все претензии Анжелы.

- Что за дешевый балаган ты устроила на суде?- бушевала сенатор Миллер.- Какую вину ты на себя взяла?

- Начнем с того, что не «ты», а «вы», мадам,- отшила жена Колосажателя.- Что до моих показаний во время суда, так я всего лишь повторила обвинения и упреки, предъявленные мне Мортоном в день увольнения. Наш с вами бывший руководитель, прежде чем выгнать, долго на меня орал, доказывая, какая я сука и шлюха, раз не хочу прогибаться под начальство, угождая ему и остальным в участке. Он же мне сказал, что настоящий профессионал делает больше, чем предписано инструкцией, и всегда должен быть готов к резким изменениям в своей жизни. Что надо жертвовать собой, когда того требует общее дело. Ваш экс - патрон расписывал меня возможным работодателям первостатейной мерзавкой, когда я после ухода пыталась жить заново. Мортон еще поставил мне в вину мою низкую стрессоустойчивость и нежелание прикрывать моих семейных коллег, имеющих детей. Это были его слова. От себя я не прибавила ни звука. Рассказала суду обо всем, что происходило в день моего увольнения, попутно оказав вашему бывшему покровителю совершенно незаслуженное одолжение: я согласилась на обычное примирение сторон, хотя много на какие компенсации имею право. Доброй вам ночи, мадам. Спасибо за мою лояльность в отношении Мортона можете не говорить. Веселых вам праздников.

Когда Джулия уходила, Влад нежно придержал жену за талию:

- Я быстро, милая.

[Рингиллиан Эрде]

Прежде чем отпустить супругу, Цепеш бережно привлек ее к себе и поцеловал в щеку. Анжела, видя реакцию Джулии на прикосновения мужа, ощутила укол зависти. Эта женщина, не добившаяся в жизни ровным счетом ничего достойного уважения (ну, разве что зараженного стригущим лишаем котенка с гноящимися глазками подобрала на улице, выходила и оставила у себя), любит своего Влада, ей нравятся его ласки, а она, сенатор…

«Ты изменяешь своему мужу с унитазом»,- горько засмеялась про себя Анжела. - «Видели бы меня в такие моменты эти двое, вот повеселились бы. Хотя нет, Влад не из тех, кто будет злорадствовать. Он меня скорее жалеть начнет».

Проводив Джулию, Влад закрыл дверь:

- Вы, я так полагаю, уже узнали от Элизабет некоторые подробности суда.

- Правильно. И я приехала сюда, чтобы вы сказали мне, каковы ваши дальнейшие намерения относительно Мортона? Если ваша жена согласилась на примирение, откуда еще могут быть проблемы?- не понимала Анжела.

- Проблемы эти зовутся Крамерами и Гравичами,- Влад тяжело опустился в кресло у окна.- Обе семьи подали жалобы в Европейский суд по правам человека. Крамеры хотят, чтобы кто- то ответил за доведение их старшей дочери до самоубийства, младшие Гравичи требуют наказать человека, повинного в смерти всей их семьи.

- Дело Анны Крамер давно закрыто!- побелела Анжела.- Она покончила с собой случайно, в тот вечер Анна просто хотела устроить новый суицидальный спектакль, как когда- то в школе и колледже! Ее шоу вышло из-под контроля!!! Не собиралась она убивать себя!!! Эта дрянь решила попугать окружающих, думая, что ей и в третий раз сойдет с рук! Жаль, что она ошиблась, выбирая предмет для сведения счетов. Пистолет таких шуток не понимает. Оружие убивает. Ей стоило помнить, прежде чем спускать курок.

- О да, выстрелить себе точно в сонную артерию теперь означает, что человек решил кого- то попугать?- Цепеш невесело засмеялся.- Мадам, вы правы только в одном: Анна Крамер не единожды пробовала наложить на себя руки. Первый раз в школе, где над нею издевались одноклассницы. Вот, кстати, ознакомьтесь,- он толкнул сенатору толстую папку.- Досье на тех милых девочек, которых Анна Крамер систематически провоцировала на словесные нападки, ежедневные побои и попытку группового изнасилования извращенным способом, то есть посторонним предметом. Читайте, мадам сенатор. Это показания нескольких других «никчемных дур», так же, как и Анна Крамер, ставших жертвами «приколов» со стороны тех девиц. Одна из них сейчас отбывает срок. Довела сослуживицу до петли. Двадцать пять лет без права на помилование. Коллега повесилась, не выдержав новой «шутки». Предварительно та женщина задушила свою малолетнюю дочь, чтобы девочка не мучилась. Так было сказано в предсмертном письме, где самоубийца назвала виновницу своих бед. У остальных послужной список не столь пугающий, но и они успели отличиться, находя себе «девочек для битья» уже на работе. Теперь колледж. Анну там якобы преследовал и сексуально домогался учитель- педофил, вследствие чего мисс Крамер перерезала себе вены. Извольте прочесть этот документ, мадам. Преподавателя музыки в прошлом году осудили пожизненно за приставания к ребенку. Девочке повезло, ей попалась мачеха, безоговорочно поверившая дочери своего мужа, а не чистой до скрипа репутации постороннего дяди. Тринадцатая страница, мадам. Выделено красным. То же самое, что в обвинениях со стороны Анны Крамер. Подходил вплотную, щупал зад, щипал за бока, а когда она сидела рядом, трогал ее половые органы. Спокойно совал руку к ней в трусики. Имеются даже видеозаписи его проделок.

- Что?- Анжела схватила досье, открыла нужную страницу.- Ложь чистой воды! Его подставили! Я сама беседовала после смерти Анны с этим преподавателем, Влад! Он предъявлял крайне жесткие требования к учебе всех детей, кто к нему ходил.

- За что злая школота вкупе со студиозусами, точно сговорившись, сочинили один и тот же текст обвинения? Хватание за грудь и зад, манера лезть поправлять ученицам трусики, привычка сажать ребенка на колени, либо ставить между ног, чтобы тереться своим детородным органом об ягодицы девочки и получать, таким образом, оргазм? Когда всех его жертв собрали вместе, оказалось, что они не знакомы, мадам. Но каждый ребенок пережил один и тот, же шок. Срока по статьям «педофилия» и «развращение малолетних» он долгое время избегал по одной причине: руководство заведений, где учитель работал, не хотело огласки, потому и предпочитало избавляться от него тихо, сваливая всю вину на жаловавшихся школьниц. Сейчас половина директоров уволена за преступное замалчивание, остальные же огребли от пяти до двадцати лет. Соучастие. О той травле, в результате которой Анна застрелилась из вашего пистолета на новогоднем приеме, вы знаете намного лучше меня.

- Это обвинение вы должны были предъявить мне, а не Мортону! - грохнула кулаком по столу Миллер.- Я уволила мисс Крамер после внеочередной аттестации, я давала ей негативную характеристику, я, а не майор. Я решила, что эта женщина недостойна хорошей работы. И только я.

- Верно,- откинулся на спинку кресла Цепеш.- Характеристику составили вы, но рассылкой этой, простите, мадам, ереси, занимался Мортон, так? Он же, точно попугай, повторял ваши слова потенциальным работодателям Анны. Хотя обязан был тщательно проверить, насколько ваше мнение о мисс Крамер соответствует истине. На языке нашего уголовного кодекса его поступки квалифицируются как преследование. И это преследование, в итоге, привело к самоубийству. Тогда дело сумели замять, но сейчас его будет рассматривать Комиссия по правам человека, мадам. Мать Анны Крамер обратилась туда по моему совету. Я же помог ей деньгами на все поездки. Во время одной из них она познакомилась с младшими Гравичами.

- Ты и им деньги дал, подонок?!

[Рингиллиан Эрде]

- Нет, Гравичам билеты купила Клэр, под патронажем «Террасейв», - сложил пальцы домиком Влад.- Когда вы, будучи верной подругой, почти каждый день водили Леона с Алессой в морг на опознание, а позже угощали вкусным чаем с домашним вареньем и булочками собственного приготовления, чтобы помочь прийти в себя после нового потрясения.

- Влад, я еще могу понять свихнувшуюся на мечтах о мести мать Анны Крамер, она не успокоится, пока ее дочь не причислят к лику святых, но какого дьявола Гравичи достают Мортона?! – Анжела захлопнула папку. – Перед ними объяснились, когда арестовали настоящего преступника, принесли им извинения, заплатили компенсацию, дали пожизненную пенсию за родителей, так какого черта брат и сестра сейчас творят?!

- Да, разумеется, какого черта брат и сестра хотят, коль перед ними ножкой шаркнули, да денежками наградили, - глаза Влада полыхнули зловещим красным цветом.- Им нужен сущий пустячок, мадам, глупенькая безделица: Милош и Елена Гравичи требуют восстановления справедливости по отношению к их погибшей семье. Наказания офицера полиции, по вине которого были подвергнуты суду Линча их родители, оба дяди, бабушка и старшая сестра Милена. Здесь Мортону очень повезет, если ему инкриминируют статью, связанную только с преступным бездействием, когда он не спрятал в безопасное место семью подозреваемого в тех убийствах наемника, и преждевременной оглаской конфиденциальной информации. Но я бы не стал, рассчитывать на благоприятный исход. Кое- кто из полицаев, работавших над тем делом, в частности, ваша приятельница Морин, простите, бывшая приятельница, уже слили обожаемого шефа, спасая собственные задницы. Докторицу, что признала Гравича практически здоровым человеком, не утруждая себя очным контактом и вдумчивым обследованием, уже отстранили от работы.

- Вы и ее потащите в суд, как обвиняемую?

- Разумеется, мадам. Чтобы впредь неповадно было.

- А Морин и другие?

- Вот они как раз хвосты из капкана выдернули, напомнив Краузеру, что дело стояло на личном контроле Мортона. А она, офицер Морин Франклин, якобы настаивала на том, чтобы Гравича осмотрели несколько врачей. Но ее шеф решил, будто для вынесения вердикта хватит мнения одного специалиста.

- ЧТО?! – присела от подобной наглости Анжела. – Она даже рефераты своих студентов отдавала Джулии, чтобы та их проверяла и оценки ставила, ни один перевод с немецкого сама не сделала, каждую статью совала вашей жене, Морин всю карьеру строила по принципу «мой дом в конце квартала»! Всегда злилась, если я или кто – то еще из офицеров настаивал на дополнительных исследованиях, мешающих вовремя уйти из участка!

- Так.… Теперь, мадам, вы, наконец, признаете, что не Джулия с Анной были причиной профессионального фиаско вашей подруги?

- Давно уже признала, еще, когда получила письма от Мэннинга и Аломар, - сцепила пальцы в замок Анжела. – Морин… впрочем, я сама тут виновата. Она хотела отработать смену и уйти домой, чтобы смотреть телевизор, хрустя чипсами, а я, видя в ней богатый потенциал, требовала больше, чем она могла дать.

- Не было у нее никакого потенциала, мадам, - отмахнулся Влад. – Она защитила ученую степень, чтобы иметь маленький бонус к зарплате, ей не нужны были ни студенты, ни немецкий язык с его убойной грамматикой, ни съемки документальных фильмов, ничего. Как и всем остальным, кто имел в вашем участке звания научных сотрудников. Вы с самого первого дня вашей работы в Вашингтоне поняли, что диссертации, руководство студентами, документальное кино, лекции, статьи и доклады интересны только вам. Но продолжали, словно танк, идти напролом, добиваясь необходимых результатов. Ситуацию вы продавили, вынудили сотрудников пахать с утроенной силой, забыв о том, что усталость плохо сказывается на качестве их работы.

- Вернемся к Мортону, майор,- приказала Анжела. – Вину решили возложить на него одного, правильно я поняла? Хотят превратить его в козла отпущения, чтобы успокоить общественность?

- Думайте, как вам угодно, мадам, - Влад встал и направился к миниатюрной кухоньке, чтобы поставить чайник. – Ему предстоит ответить за свои ошибки и просчеты. Только за свои. Перечислю их еще раз: преследование Анны Крамер и доведение ее до самоубийства, преступное невмешательство, профессиональная халатность при проведении расследования, преждевременная огласка секретной информации, приведшая к насильственной смерти семьи Гравичей. Также будет проведена дополнительная проверка целесообразности и объективности той самой аттестации, в результате которой была уволена Анна и еще двадцать пять работников вашего участка. Я специально принял на службу всех, кого вы выгнали, поставив человеку клеймо «несоответствие занимаемой должности». Поговорил с людьми еще на стадии собеседования, сделав кое- какие печальные выводы. При проведении той внеочередной аттестации вы и Мортон допустили грубейшие нарушения. Невыполнимые по срокам и объемам задания, кое- какие тесты вообще выходили за рамки должностных инструкций, умышленный саботаж в отношении тех, кого намеревались устранить. Ваш нынешний статус сенатора, даже если вы и вмешаетесь, Мортона не спасет. Созданный им и вами правовой прецедент, когда справедливое недовольство произволом со стороны вышестоящих лиц вдруг превратилось в коллективный заговор с целью избавиться от неудобного строгого начальника, слишком сильно разозлил профсоюзы.

- Если вы о том, что я три раза заставила Джулию оторваться от тестирования ради переговоров, так ей потом дополнительно выделили часы для работы. И позвольте напомнить вам, что ваша жена экзамены выдержала. Уволилась сама, до того переругавшись со всем коллективом и серьезно подставив нас с Морин.

Влад зло поджал тонкие губы:

- Сверхурочное время дали, надо же, какое великодушие. Посадить за решение ответственных задач после целой ночи, проведенной без сна. Воистину, вы щедры, мадам. Что касается вашего «уволилась сама», то тут неправда - с ваша, уж простите – с. Это вы принудили Джулию написать заявление об уходе, предварительно сделав из нее объект коллективной травли.

- Да, я. Я, но никак не майор,- проигнорировала шпильку Анжела.- Предъявите свое обвинение мне, Влад. Я отвечу за все мои проступки.

- А кто над вами стоял тогда, мадам? – Цепеш заварил чай. – Кто, будучи руководителем участка, обязан был следить за соблюдением всех правил и норм? Вы? Нет, вами тогда командовал майор Мортон. А он, извините, милостивая государыня, положил на свой функционал большой и жирный болт. Знаете, что выяснилось на суде, связанном с увольнением Джулии? Мортон, не читая, давал ход всем докладным на мою жену. Ваш майор позволял себе опускать процедуру служебного расследования, сразу оформляя дисциплинарные взыскания. Он не знал, что вы написали в той характеристике, составленной на Анну Крамер. Просто рассылал эту ересь во все кадровые агентства. Смешно сказать, но начальник полицейского участка не потрудился изучить должностную инструкцию офис – менеджера, которой руководствовалась Джулия. Для него стала сюрпризом маленькая разница между понятиями «подготовка переговоров» и «участие в качестве переводчика с иностранного языка». Ту, как вы ее называете, подставу, когда Джулии надоело бесплатно выполнять работу вашей подружки Морин, и проверку рефератов я даже комментировать не буду.

- Проступки Морин тоже войдут в список обвинений?

[Рингиллиан Эрде]

- Мне бы очень хотелось, мадам, - Влад подошел к окну. – Но, увы, Джулия согласилась на примирение, так что тут Мортону повезло. Иначе к перечню его «подвигов» на руководящей должности добавили бы необоснованное привлечение к принудительным работам.

- Скажи еще, что ты сам ни разу не свалил на женушку своих вагантов, скотина…- задохнулась от ярости Миллер. – Ты же тоже позволяешь себе систематически опаздывать, а Джулия покрывает тебя, читая твои лекции. Я в курсе, майор. Студенты много о чем пишут в дневниках и на форумах.

- На этот случай у Джулии есть лицензия и полставки ассистента нашей кафедры техногенных катастроф и экстремальных ситуаций. А у меня – письменное разрешение директора ФБР.

- Кто ведет дело, связанное с убийством Гравичей? – вернулась к теме визита Анжела.

- Джек Краузер, - Влад налил себе чай.

- ТОТ САМЫЙ?! – сенатор отказывалась воспринимать услышанное ею всерьез.- Он же много лет притворялся мертвым, служил на побегушках у какого- то сектанта, это же он Эшли Грехем похитил! Что он делает в ФБР?

- Работает, - Влад закрыл кружку с чаем крышечкой. – Особым агентом, мадам. С личного, кстати, одобрения президента Грехема. Сразу хочу предупредить, что просить или запугивать агента Краузера бессмысленно. Ошибки при ведении следствия Краузер еще в состоянии простить, но за сфабрикованные улики и вырванная угрозами явка с повинной, призванные как можно скорее закрыть дело, он удавит.

- Все равно я после нашего разговора встречусь с ним. Частично вина за смерть Гравичей лежит на мне. Ведь это я когда – то отказалась последовать совету вашей жены. Где я найду Краузера? В штаб- квартире?

- Нет, - Влад устало вздохнул и потер переносицу. – В полицейском участке, который пока возглавляет ваш экс - патрон.

- ЧТО?!

- Что слышали, мадам, - Цепеш еще раз глянул на часы. – Ваш любимый участок будет закрыт в марте следующего года. На днях все сотрудники получат уведомление о ликвидации места их работы. Может, даже сегодня.

- А людей вы, куда девать собрались? – сдавленно спросила Миллер. – Там же больше двухсот человек…

- С каких это пор, мадам, вас начала волновать судьба увольняемых работников?- ехидно осведомился Влад. – Впрочем, мелочиться и томить не буду. Офицеров распределят по оставшимся полицейским участкам, кое – кто поедет работать в тюрьмы. Младший же персонал я решил не трогать. Все, от Элизабет до новой уборщицы Марты, останутся на своих должностях. Просто теперь они будут работать в ФБР. Ваш бывший участок мы превратим в одно из наших подразделений. Возглавит его Краузер. Ему же предстоит разгрести все проблемы, из-за которых ваше отделение и решили ликвидировать.

- На каком основании начальник полиции разрешил вам это самоуправство? Кто вообще дал полномочия вмешиваться в жизнь Управления?

- Никакого самоуправства нет, мадам, - Влад положил перед Анжелой еще одну папку. – И мне не разрешали. Нынешний шеф полиции сам обратился к директору ФБР с просьбой помочь ему уладить проблемы, возникшие в вашем участке. Бездарная управленческая политика, основанная на репрессиях, травля неугодных, суицид и скандальный иск привели к кадровому коллапсу, когда некому занять свободные вакансии. Работники либо вообще отказываются устраиваться к Мортону, либо сбегают спустя два – три месяца, устав от хамства со стороны детективов, и высокой нагрузки при крайне низкой оплате труда. Я о тех, кого вы именуете офисным планктоном, мадам. Что касается офицеров, то остались те, кто досиживает год – два до пенсии, кому изначально ни черта не нужно, и кто научился безупречно угождать начальству. Профессионалов, уж извините, вы с Мортоном постарались разогнать, сделав ставку на жесткую дисциплину в ущерб работе.

- Не надо, Влад! – вступилась за честь мундира Анжела. – Не надо. Ты сам после суда пригрозил моему бывшему шефу, что хороший персонал ему нанять не удастся.

- Можно вообразить, что раньше у него получалось, - Влад отошел к входной двери. – С того дня, как вы разогнали недовольных, подавив бунт при помощи хитрого Осмунда Бека, люди стараются держаться от вашего участка подальше, мадам. Вы ведь потому и сбежали несколько лет назад на должность заместителя шефа полиции, хотя вам не нравится позиция администратора. Устали биться головой об лед в тщетных попытках восстановить существовавший до вашего появления здоровый моральный климат в коллективе.

- А у вас, я так понимаю, должно выгореть? – язвительно сказала она. – Ты у нас придешь не иначе, как Спасителем. Так?

- Вовсе нет, мадам, - мотнул головой Влад. – На роль Спасителя я точно не претендую. Все, что я и Краузер намерены сделать, это возвратить вашим бывшим подчиненным уверенность в себе и завтрашнем дне, мадам. И исправить напоротые до нашего прихода косяки, если сумеем. Не смею более задерживать, мадам. Вас Леон ждет. Я провожу.

Анжела, понимая, что потерпела сокрушительное поражение, схватила палантин и тоже пошла к дверям:

- Что мне сказать моему бывшему шефу? Что с ним сделают? Влад, дайте мне точную информацию!

- Как вы любили говорить Джулии: «придет время, все узнаете», - отказал Влад.

- Пожалуйста, - выдавила из себя Анжела. – Вы же и так победили, что вам еще надо? Скажите мне, что с ним сделают после Нового Года?

Влад долго смотрел ей в глаза, затем, чуть смягчив тон, все же сообщил страшные для нее новости:

- Ему грозит срок. Реальный и долгий срок. Пусть майор Мортон попрощается с семьей. Сообщите ему вы, мадам. Вы Мортону все же не чужой человек.

Анжела пошатнулась, схватилась за косяк:

- Попрощается?

- Да, мадам, - Влад больно сжал ее заледеневшее запястье, выводя Миллер в коридор. – Сами посчитайте, сколько лет Мортон получит, если ему предъявят обвинения минимум по трем статьям, одна из которых «доведение до самоубийства».

- Ты просто монстр, Влад… - бессильно прошептала она. – Ты мстительное злобное чудовище…

- Нет, мадам, - Цепеш повел ее по весело освещенной галерее к вертолетной площадке, где уже ждали Санса и Джоффри. – Монстр здесь вы. Из всех моих знакомых вы одна способны так виртуозно подставить, чтобы вина полностью легла на другого человека. Хотя… Мортону сам тут глупостей напорол, безоглядно доверяя вам. А за глупость, мадам, иногда приходится платить. Счастливого Рождества, сударыня!

Ей все же пришлось принять его помощь, когда она садилась в вертолет, ибо ноги у нее подгибались, а руки так дрожали, что Влад сам застегнул Анжеле ремень безопасности:

- Удачной вечери с Леоном, мадам. Джоффри, я вас обоих жду на той неделе. Студиозусов своих вези сюда, им будет полезно. Все лучше, чем сейчас в городе торчать. Да и аудитории разгрузишь, если твои ребята у меня заниматься станут. Короче, в понедельник увидимся.

Анжела, пусть и пребывавшая на грани обморока, нашла в себе силы уколоть Влада перед отлетом:

- Вашу вечеринку сегодня почтили голливудские знаменитости первой десятки, агент Цепеш. Но я почему – то не увидела среди них Тома Круза. Что, он слишком занят, и не может уделить вам свое драгоценное время, в отличие от Невского и иже с ним?

- Что касается Тома Круза, то ЕГО я к подросткам на выстрел из СВД не подпущу. Уж вам, как БЫВШЕМУ офицеру, стоило бы помнить, что такое деструктивные псевдорелигиозные культы и опасность их влияния на детей. Всего хорошего.

Джоффри на прощание крепко пожал Владу руку и сел на место пилота. Первые пять минут полета Анжела сидела, сжимая в ладони телефон, будучи не в силах набрать номер Мортона. Когда она сумела преодолеть липкий страх, оказалось, что аппарат бывшего руководителя выключен. Тревожить в столь поздний час жену Мортона Миллер не отважилась, решившись только на разговор с Мелани. Старшая дочь майора сняла трубку после третьего гудка. Анжела, отчаянно подбирая слова поддержки, сообщила молодой женщине, что ее отцу грозит тюрьма. Мелани выслушала, холодно сказала «спасибо» и отсоединилась. Ни слез, ни криков, ни истерики, ни обвинений.… Или она просто не осознала, о чем сейчас шел разговор? Миллер нажала клавишу вызова еще раз:

- Мелани, я вам…

- У меня нет проблем со слухом, мадам, - ровно ответила дочь майора. – Вы мне сказали, я вас услышала. Папе сообщу, когда он домой вернется. Спасибо за проявленную вами заботу, мадам сенатор.

[Рингиллиан Эрде]

- Мелани…

Анжела хотела сказать ей, как важно сейчас, в это тяжелое для семьи время, не сдаваться, не опускать руки, но ее речь прервали в самом начале. Дочь Мортона сдавленным от горя тоном попросила даму- конгрессмена никогда больше не появляться в их жизни.

- Счастливого вам рождества, мадам, - всхлипнула Мелани, перед тем, как снова бросить трубку.

А после беседы с Анжелой дочь майора и вовсе отключила телефон. Некоторое время женщина- сенатор сидела, глядя перед собой, машинально крутя в пальцах смартфон. Промучившись, четверть часа, сенатор Миллер все же заставила себя связаться с Мортоном. К телефону на этот раз подошел один из бойцов полицейского спецназа, грубиян Фрэнк Рэмси. Анжела, предварительно поздравив мужчину с грядущими праздниками, попросила Фрэнка позвать начальство.

- Мортон уже не может подойти, мадам сенатор, - вполголоса ответил солдат. – Федералы только что отвезли его домой под конвоем. Он отстранен от работы.

- Фрэнк, - понизила голоса Анжела, - что сейчас творится у вас в офисе?

- Нам вручают уведомления о закрытии нашего участка, - бойца это обстоятельство явно обрадовало.

- И вы довольны?! – вспылила Миллер.

- Разумеется, доволен, - отрапортовал Фрэнк. – Слава Богу, что Влад все же взялся за наши проблемы. А то моя девочка Лили уже живет в этом гребанном офисе, и работает за троих. Слава Богу, что ей недолго осталось мучиться.

- Неужели и она собралась уволиться?! – не поверила ушам Анжела. – Это перед Новым Годом?!

- Лили хотела, но я уговорил ее подождать до марта, когда нас передадут федералам, - Фрэнк, судя по звону, что – то уронил.

- Так вы еще и заранее знали об этих изменениях?! – сжала зубы Миллер.

- Не я один, мадам, - в трубке снова затрещали посторонние звуки, мешавшие разговору. – Слухи о том, что нас либо расформируют, либо переведут в другое ведомство, давно уже курсировали, сразу после вашего ухода на повышение. Точно стало известно в начале осени, но Влад попросил особо не распространяться на эту тему. Странно, мадам сенатор, что от вас данная информация ускользнула. Извините, тут наш новый босс Краузер пришел.

Поздравить с Новым Годом и Рождеством, а также вежливо проститься Фрэнк, само собой, забыл, положив трубку.

- Сволочь двуличная… - прошипела она себе под нос. – Знал же, мерзавец, с осени еще все знал, и даже слова не сказал…

А чего ты, дорогая, от него ждала, с горьким сарказмом спросила себя Миллер, если этот человек стал зачинщиком того позорно провалившегося иска против нее. Тогда она праздновала победу, считая, что обнаглевший «офисный планктон» и кое – кто из офицеров сделают правильные выводы, потерпев сокрушительное фиаско в борьбе с Ангелом Гарвардвилля. Ведь даже известный своей привычкой стоять на стороне рядового работника судья был вынужден признать правомерность всех ее требований и наложенных взысканий.

Внутренний голос не преминул ехидно напомнить Анжеле, что ключевые слова тут «был вынужден». Когда восставшие против нее подчиненные демонстративно покинули заседание, на прощание, обозвав слушание дешевым фарсом, судья сказал, что выиграла госпожа Миллер формально, ибо за плечами взбунтовавшихся сотрудников и правда числилась масса мелких грешков, дававших ей полномочия наказывать непокорных. Не будь этих постоянных опозданий на две – три минуты к началу рабочей смены, систематических тусовок на кухне, липовых инструктажей, когда копы и «планктон» только расписывались в ведомостях, не тратя времени на саму лекцию, и прочих манкирований должностными обязанностями, бунтовщикам удалось бы сместить своего капитана с ее руководящего поста. А на прощание ей поведали грустную притчу о печально известном правителе, побед которого не пожелал бы себе ни один царь…

Анжела сидела, плотно закутавшись в палантин, и смотрела на ночное небо. Она старалась думать только о грядущей встрече с Леоном, но мысли упорно возвращали женщину в прошлое. Вонзая ногти в ладони, сенатор Миллер задавала себе один вопрос: что, ради всего святого, она тогда сделала неправильно? Разве можно было спускать с рук систематические опоздания? Или она проявила самоуправство, когда уволила не сдавших экзамены детективов? К ним же были серьезные претензии и до того, как она взялась за оздоровление кадров. Хорошо, с Джулией поступили не очень справедливо, дергали ее, мешали ей, но разве она не дала жене Влада шанс, выделив для решения тестов дополнительные часы? Осмунд Бёк, кстати, тоже был прав на все сто процентов, когда предъявил выкатившим иск «работничкам» ответные претензии, зачитывая их по пунктам должностных инструкций. Тогда ни один их тех, кто хотел ее скинуть, не смог дать даже маловразумительных объяснений своим действиям. Она же поступала, как положено! Наказывала за реальные провинности! Где и когда она могла ошибиться? Что было сделано неправильно, Господи, что?

Разумеется, ни Санса, ни Джоффри не замечали шторма, бушевавшего в душе сенатора Миллер. Ланнистер перед взлетом включил музыку, и теперь в салоне грохотал металл вперемешку с роком и блатной попсой. Анжела была настолько погружена в свои мысли, что не услышала ни одной композиции, пока в вертолете не зазвучала «Sweet dreams» в исполнении Эмили Браунинг. Сенатор Миллер, когда в ее уши ворвались первые такты, с трудом удержалась от желания заорать на Джоффри, чтобы он, наконец, выключил эту идиотскую песню. Анжела крепко зажмурилась, вызывая в памяти лицо Леона, но перед ее мысленным взором встала вульгарно накрашенная Анна Крамер в полицейской форме…

[Рингиллиан Эрде]

Ступенька вторая. Учись, пока есть шанс. Часть первая
Июнь 2009 - декабрь 2011.
Вернувшись в особняк семьи Кирби, Анжела, первым делом, быстро приняла душ и спустилась в гостиную, где её уже ждала жена капитана.

- Как прошли лекции, моя дорогая? – спросила миссис Кирби, садясь напротив.

- Хуже некуда, - честно нажаловалась Анжела. – Спасибо одному генеральскому сыночку. Забрал у меня путевку. Дал взамен другую, но сам факт меня убивает. Из-за Влада мне придется уехать раньше намеченного.

«Ну, вот, ты начинаешь тоже бессовестно врать, поздравляю, дорогая».
Миссис Кирби возмущенно выдохнула:

- Просто отвратительно! Что он о себе возомнил?! А ведь сын такого уважаемого человека!

Остаток ужина жена бывшего начальника ругала Влада самыми последними словами, а когда ей надоело сердито вещать в пространство, она позвонила старшему Цепешу и высказала свои соображения ему. Успокоившись, рассказала Анжеле о планах на завтрашний день:

- Мне привезут новые саженцы. Давай посадим их в оранжерее? С самого утра?

- Увы, не могу, - Анжела снова решила прикрыться Владом. – Я получила, назовем так, срочное задание. Придется поработать. Но я буду рада сходить в оранжерею вечером, миссис Кирби.

- Какое задание? – полюбопытствовала жена капитана.

- Надо поговорить с одним человеком, - обтекаемо ответила Миллер.

- А Влад сам разве не может? – супруга бывшего шефа цеплялась за любую возможность удержать Анжелу дома.

- Он занят, миссис Кирби, - Миллер уже хотелось выть от тупой настойчивости «свекрови». – Так что поеду я. Доброй ночи.

Саймона, на ее счастье, сегодня дома не было. Быстро поужинав и приняв душ, Анжела села за диссертацию. Но прежде чем начать работу над текстом, она связалась с Владом и предупредила о потенциальных неприятностях, которые могла доставить Цепешу миссис Кирби.

- Я в курсе ее болезни, капитан Миллер, – успокоил Влад. – Она уже успела разругаться с папой.

- Что конкретно сказала?

- Была взбешена тем, что я отнял у вас вашу путевку на учебу. Тут, конечно, моя вина, дорогая моя леди Анжела, - с чуть заметной издевкой выдал Влад. – А вот насчет преждевременного вашего отъезда по моей вине мы с папой не поняли. Ну, да Бог с нею, с женой вашего капитана.

- У нее начинается дикая паника, даже если кто – то просто уходит из дома на работу, - немного просветила Анжела. – После того, как ее сын в пять лет попал под машину, старшую дочь убил потерявший рассудок ветеран Вьетнама, а младшая Алиса без вести пропала еще до инцидента в Ракуне, миссис Кирби чувствует себя спокойно, лишь, когда все домашние заперты по своим комнатам и никуда без ее контроля не ходят. У нас каждое утро ругань и слезы по поводу куда, зачем и надолго ли. Она ежедневно пытается заставить меня остаться в особняке. А эти ее телефонные истерики с оскорблениями, когда она названивает и кричит на того, кто снял трубку.… Даже самых близких родственников умудрилась отвадить после исчезновения дочери. О коллегах, друзьях и знакомых уже молчу, они дом капитана за три квартала огибают, чтобы вечером не нарваться... Удивляюсь, почему я до сих пор терплю все ее идиотизмы и соглашаюсь приезжать к ней на Рождество, хотя могу праздновать его в более приятной компании, - здесь в ее памяти всплыло мужественное лицо Леона и хорошенькая мордашка Шерри. Биркин

- Иногда жизнь просто не оставляет нам выбора, - сочувственно ответил генеральский сыночек. – Уход от семьи Кирби будет предательством, вы на него не пойдете, капитан Миллер. От всей души вам сочувствую, мэм.

Ей померещилось, или в голосе Влада звучит уважение?

- Вы правы, не пойду, - закончила разговор Анжела. – Я сама когда – то приняла решение помогать их семье. А вы, майор, научитесь воспринимать крики миссис Кирби как плохую погоду. Вы же не станете злиться на ливень?

Повесив трубку, она шумно выдохнула. Чуть не попалась…

- Кто бы знал, как вы меня достали… - пробурчала Миллер, открывая начатый отчет. – Слава Богу, что хоть несколько часов от тебя отдохну, - эти слова относились уже к Саймону, который вел сегодня поздние лекции и практику до самого утра.

Боже мой, Боже мой, какую же глупость она сделала, начав дружить со сводной сестрой Саймона Алисой! В те счастливые годы, будучи старшеклассницей – отличницей, гордостью родителей и школы, старостой, Анжела считала своим долгом заботиться об отстающих учениках, подтягивая их по проблемным дисциплинам. Алиса Кирби была одной из таких вот унылых скучных «середнячков», портивших все показатели успеваемости в классе. Вроде бы девочка умная, и на каждом уроке старалась, но выше «троек» и редких, поставленных из чистой жалости «четверок» она не поднималась. Пообщавшись с нею в течение первой четверти, Миллер поняла, что проблема кроется в агрессивной гиперопеке и тотальном контроле, который Алиса испытывала со стороны своей матери. Жена капитана Кирби водила свою шестнадцатилетнюю дочь в школу за руку, сопровождала ее на переменах, когда ученики меняли кабинеты, а по окончании занятий конвоировала домой. Ни о каком времяпровождении вне школы и коттеджа речи даже не велось, Алиса была обязана идти обратно в особняк сразу, как кончался последний урок. Скандалы с воплями, когда девушка визжала на весь этаж «Оставь меня в покое!» и истерикой со швырянием вещей в доставшую слежкой мать, вспыхивали еженедельно. На один – два, реже три дня, миссис Кирби ослабляла вожжи, разрешая дочери посещать учебное заведение самостоятельно, затем матушка опять срывалась и в слезах бежала к зданию школы, чтобы лично убедиться в безопасности оставшегося у нее ребенка. Влетала в класс, хватала Алису за руки и умоляла вернуться домой сразу после уроков. Дочь в ответ яростно вырывалась, крича, что «тащиться в сраный» особняк, и «тупо там сидеть, на жопе ровно» она не хочет. А хочет в кино, магазин и просто погулять. Миссис Кирби вначале предлагала сходить вдвоем, а когда Алиса, уже со слезами, орала, что вдвоем она тоже не желает, ей нравится гулять одной, принималась рыдать, заклиная дочку «проявлять разумную осторожность». Вспоминала своего погибшего под колесами первенца, и заколотую местным психопатом старшую девочку. Заканчивался спектакль вызовом «Скорой помощи» и госпитализацией миссис Кирби в местную больницу. Женщина с юности страдала астмой, и на любой стресс (привет эмоциональному шантажу) реагировала приступом удушья.

Став свидетельницей трех таких «шоу», Анжела решила помочь своей несчастной однокласснице избавиться от такой удушающей родительской заботы. В те дни Миллер собой заслуженно гордилась, ибо ее умение убеждать заставило миссис Кирби пересмотреть свои понятия о безопасности Алисы. Знай, Миллер наперед, в какую кабалу она впряжется, став близкой подругой Алисы Кирби.… А сейчас уже было поздно. Теперь ей придется покорно терпеть давно уже отжившие свое, крайне обременительные отношения, потому что разрывать их, по мнению Анжелы, было подло. Она не любовница Влада Цепеша Джулия, хладнокровно прогнавшая страстно любившего ее мужчину, когда он, вернувшись из Ирака, испытывал сложности с адаптацией к мирной жизни, нет. Она, Анжела Миллер, выполнит свой долг до конца. Как бы тяжело ей ни было.

[Рингиллиан Эрде]

Эти тягостные раздумья не мешали ей работать над текстом вступления. Определение понятия «посттравматическое стрессовое расстройство» и термин «медицина катастроф». Основные принципы и взаимосвязь. Цель написания данной диссертации. Она быстро перенесла из ежедневника в компьютер заранее приготовленные абзацы, далее процесс сильно застопорился по милости этой паршивки Джулии, отказавшейся делать начальству срочный перевод.

- Ладно, черт с тобой, дрянь, - Анжела присоединила к ноутбуку сканер, - сама пока справлюсь. Займусь тобой после отпуска, сучка…

Ею снова овладела ярость. Нет, что за эгоизм! Своему любовнику Джулия Лестрандж (однофамилица, да - да), по слухам, ни разу не отвечает отказом, всегда работает, если Влад просит. И тем, кого он приводит с собой. Их участок уже раз двадцать посещали бойцы БСАА под командованием Криса Рэдфилда, и ни одному из них она не ответила отказом. Наглая девка, что еще можно о ней сказать… Считавшийся живой легендой капитан, только без обид, то еще хамло в камуфляже, под стать паршивке Джулии. Заскочит с утра к подстилке Цепеша, что – то оставит, что – то, наоборот, заберет. И тут же убегает, словно у него под хвостом горит. Нет, чтобы потом, вежливости ради зайти к Анжеле в кабинет, познакомиться ближе, уделить внимание простой смертной. Но зачем, же нам, героям войны с биотеррористами, какая – то начальница отдела, когда у него в подружках любимая женщина генеральского сыночка Влада Цепеша ходит. Леон, правда, бывшей напарнице недавно сказал, что насчет Криса Рэдфилда она очень сильно заблуждается, жизнь его друга пока представляет собой перманентный цейтнот пополам с приютом для умалишенных и пожаром в курятнике. У капитана просто не осталось сил, ни моральных, ни физических, для светского общения. О да, понимающе кивала Миллер, слушая, как Кеннеди (салют мужской солидарности) оправдывает солдата БСАА. Зато силы всегда находятся, когда речь идет об этой проститутке, умеющей вовремя и перед нужными людьми раздвигать ноги…

- Мерзавка, какая же ты эгоистичная мерзавка, Джулия… - шептала себе под нос Миллер, прогоняя текст через автоматическую программу. – Что, настолько трудно было задержаться и сделать работу? Я же не лично для себя стараюсь… Скотина бессовестная…

Стоит ли говорить, что Гугл – переводчик выдал Анжеле такую ахинею, что о написании диссертации пришлось забыть до утра. Ложась спать в половине первого ночи, Миллер скопировала весь материал на карту памяти, чтобы завтра утром найти знакомого «француза» и попросить уже его выполнить чужие обязанности.

- Ничего, я тебе твои выходки еще припомню, дрянь беспардонная… - прошептала, гася свет, Анжела.

Новый день принес с собой свежую порцию нытья миссис Кирби и бледную после бессонной ночи помятую физиономию «мужа». Саймон хотел было отправиться в поездку вместе с Миллер, но Анжела, видя, что друг детства спит на ходу, отказалась:

- Не надо, я сама справлюсь, дорогой. Провожусь до вечера.

Саймон, опасливо поглядев на мачеху, спросил, когда и откуда ему забирать «супругу». Анжела, страстно желавшая настучать «муженьку» по лохматой голове за идиотские вопросы, солгала, что снова едет в Гарвард. Но под столом хорошенько ткнула приятеля в ногу. Друг детства намек понял и переменил тему:

- Я договорился с тем специалистом по розыску пропавших без вести, мама, - Саймон взял с тарелки бутерброд. – Он приедет сегодня в восемь вечера. Мы должны будем посетить все места, куда Алиса ходила до исчезновения. Анжела нам тоже нужна.

Слава Богу, что тут миссис Кирби истерить не стала.

- Конечно – конечно, - закивала несчастная мать, - пусть Анжела идет с вами. А я созвонюсь со всеми, кто видел мою девочку в тот страшный день.

Саймон, густо краснея, напомнил мачехе о выданном судом запрете:

- Лучше я сам, мама. А то тебя, не приведи Бог, опять заставят лечь в клинику. И тогда мы точно не найдем Алису.

Миссис Кирби обиженно засопела, однако пообещала не подходить к телефону:

- Хорошо, дорогой, не буду никому звонить. Не стану обременять этих бессовестных людей…

Она продолжала гневно бухтеть в течение всего завтрака. Обычно ее никому не интересное словоблудие и нытье сильно раздражали Анжелу, но сегодня она была рада, что у миссис Кирби появился повод отвлечься, и с отъездом из «родного дома», может быть, не возникнет трудностей. Расчет оправдался: миссис Кирби была так поглощена своими размышлениями вслух, что даже не подумала задать традиционный в семье вопрос «во сколько придете?». Она беспрепятственно отпустила «молодых» по делам, а сама поднялась на второй этаж, чтобы навести порядок в комнате Алисы.

- Так куда тебя на самом деле отвезти надо? – игривым тоном спросил Саймон, занимая место водителя.

- В тюрьму особого режима, - Анжела застегнула ремень безопасности. – Хочу кое с кем поговорить.

- Забрать когда? – «муж» дотронулся до ее волос.

Анжела раздраженно стряхнула его руку:

- Я позвоню. Прекрати, наконец, контролировать каждый мой шаг. Хватит уже брать пример со своей мачехи. И я тебе, напоминаю, не жена, так что будь любезен забыть об идиотских вопросах. Поехали.

[Рингиллиан Эрде]

Саймон надулся и густо покраснел, сразу уподобившись обиженному индюку, но педаль газа выжал, и старенький автомобиль выехал за ворота. До тюрьмы особо строгого режима, где сейчас отбывал срок Фредерик Даунинг, ехать надо было почти два часа. Первые тридцать минут пути ярко светило солнце, затем небо заволокли черные тучи и пошел унылый мелкий дождь, стремительно превратившийся в подобный стене ливень. Анжела, понаблюдав за царившей снаружи вакханалией, попросила Саймона не забирать ее сегодня домой:

- Я переночую в административном здании тюрьмы, Саймон, заберешь меня утром.

«Супруг» начал суетливо перебирать вещи в «бардачке» машины:

- Но, Анжела… Ты, же знаешь маму, она с ума сойдет от беспокойства… Ей бесполезно объяснять, что ехать за тобой рискованно. Для нас обоих.

- Твои проблемы, - отрезала она. - Я хочу отдохнуть от вашего приюта для сумасшедших.

- Анжела… - еще более тоскливо и жалобно занудил Саймон.

Миллер несколько минут свирепо смотрела прямо перед собой, думая, как ей поступить. Победило чувство долга:

- Хорошо, - раздраженно отвернулась. – Но вначале позвони мне. Вечером я тебе дам точный ответ. Дел у меня много, я могу не успеть. Понял? Прежде чем ехать за мной, спроси, надо ли.

Саймон покорно кивнул:

- Непременно, любимая. Как думаешь, Алису сумеют найти?

- Если очень постараются, - Анжела давно уже решила не разрушать эту иллюзию. Если уж решила не говорить правду, то лучше не сообщать ее никому.

«Пусть семья капитана тешит себя надеждой, что бедняжка Алиса просто сбежала из дома и сейчас живет в другой стране».

- Спасибо, что не разбиваешь мамины мечты, обсуждая с ней возвращение моей сестры, - внимательно посмотрел ей в глаза Саймон. – Если она еще жива, что крайне сомнительно, то прячется моя младшенькая лучше Джеймса Бонда.

- Поменьше надо было контролем и опекой доставать, - сердито сказала Миллер. – Я о твоей мачехе. А вам с отцом стоило убедить миссис Кирби пройти курс лечения, чтобы она перестала сходить с ума всякий раз, когда Алиса покидает дом.

- Я знаю, - уныло ответил Саймон. – Но ты, же с мамой много лет общаешься. Ей бесполезно говорить. Она не считает себя больным человеком.

- Твои проблемы, дорогой, - отрезала Анжела. – Мне безразлично, как ты будешь изворачиваться, и врать сегодня вечером, но эту ночь я проведу в административном корпусе. Один день твоя мачеха переживет. Если боишься новой истерики, можешь перед сном связаться со мной, так и быть, дам объяснения «мамочке».

Покинув машину, Миллер от души грохнула дверцей. Господи, кончится он или нет, этот «отпуск»? Анжела все отчетливей ощущала, как на ее шее все туже затягивается петля тотальной слежки и удушающей опеки, которыми миссис Кирби в свое время довела дочь до состояния перманентного психоза. Прав был Леон, сто раз прав, когда сказал ей, что хватит просто терпеть, пора принимать решение, пусть даже оно со стороны будет выглядеть трусливым бегством от проблем близких ей людей.

- Все, с меня хватит, Саймон, - прошептала она себе под нос, летя к исправительному заведению. – Этот отпуск в компании твоей мачехи последнее, что ты мог получить от меня в этом году. На Рождество я уеду к Леону. И впредь буду делать так же. Достаточно, если я стану приезжать в ее день рождения.

Она вымокла насквозь, пока бежала к унылому семиэтажному зданию, отделенному от собственно тюрьмы высоким забором и глубоким рвом. На пороге административного корпуса ее уже ждала давняя приятельница Карла Эванс, с которой Анжела училась в одном классе.

- Анжи! – радостно приветствовала ее заместительница начальника тюрьмы. – Тебя ли я вижу?

- Меня, - Миллер начала выжимать из волос дождевую воду. – Мне надо поговорить с Фредериком Даунингом. Он еще жив?

- А что этой сволочи сделается? – пожала плечами Карла. – Жив, разумеется. И всех уже достал. Смешно сказать, но он не устал строчить прошения на имя президента. Хочет свободы в обмен на имеющуюся у него ЦЕННУЮ информацию… Козел, что о нем можно сказать, Анжи. Идем, ты вся мокрая, подруга. Я покажу тебе твой номер.

Идя за Карлой по длинным серым коридорам, Анжела заметила, что все сотрудники подобострастно приседают перед ними и испуганно прячут глаза. Несколько раз замначальника тюрьмы остановилась, чтобы сделать людям замечания. Никто, ни один человек, не посмел, даже словом возразить начальству. Молодая женщина в блекло – зеленой униформе медсестры, открывшая им дверь в зимний сад, робко протянула Карле толстую папку:

- Все, что вы велели, мэм. Можно идти домой? У меня дежурство закончилось…

- Нельзя, мне нужны еще тексты. Возвращайся на свое место и жди указаний.

Глаза служащей наполнились слезами, однако она беззвучно вернулась за свой стол. Карла, удовлетворенно хмыкнув, распорядилась:

- Сходи в буфет, у тебя двадцать минут. Потом опять займешься переводами. Пока все не сделаешь – домой ты не уходишь.

Анжела лишь из уважения к положению подруги промолчала, заговорив, когда Карла ввела ее в свой кабинет:

- Она же после суточного дежурства.… По правилам она имеет право на отдых, как только прибудет сменщик.

- А что она, по – твоему скромному мнению, ночью делает, как считаешь? – фыркнула Карла. – Ни черта она не работает, просто сидит в медпункте. И до утра эта паршивка благополучно спит, хотя ей, при ее должности медсестры, сон запрещен.

- Она работает с заключенными? – стало интересно Анжеле.

- Бог с тобой! Этот кабысдох?! Она охранников осматривает до и после смен. Пульс, давление, и все, что положено. Остальное время девочка гоняет балду. Так что пусть работает, ей полезно. Переведет все тексты – разрешу покинуть офис.

[Рингиллиан Эрде]

Опустившись в кресло с высокой спинкой, Карла велела подать чай. Анжела, заняв место на обитом алым бархатом диване, украдкой рассматривала подругу, с болью отмечая, как сильно испортила ту работа в исправительном заведении. И дело было не во внешности, Карла сумела сохранить красоту, унаследованную от матери – актрисы. Те же безупречно уложенные пепельные волосы до лопаток, тщательно выщипанные черные брови, длинные, будто у куклы, ресницы, четко очерченный подбородок и небольшой твердый рот с пухлыми губами. Изменения коснулись поведения бывшей золотой медалистки. Миссис Эванс, для подчиненных «мэм», впитала в себя смрадный дух этой тюрьмы, стала такой же вульгарной и грубой, как заключенные, отбывавшие тут пожизненный срок. Карла уже не замечала, что с ее языка сыплется мат, она даже сидела, приняв развязную позу с закинутыми на столешницу ногами, обутыми в дорогие туфли на высоких каблуках. Взгляд же стал… Протухшим, иначе его трудно было назвать. Может, причиной служил болезненный развод, инициированный бывшим мужем, и последовавший вслед за расторжением брака судебный запрет на общение с детьми, трудно сказать. Карла явно не страдала в разлуке с десятилетними близнецами Шарлем и Мадлен. Когда Анжела деликатно спросила, смягчил ли судья меру пресечения в отношении контактов Карлы с детьми, приятельница громко захохотала:

- Знаешь, Анжи, в гробу я видела обоих. Девке руки надо к заду подвязывать, чтобы чесаться прекратила, а Шарлю, слюнтяю моему, памперсы менять. Десять лет уродцу, а он и сейчас каждую ночь ссыт под себя. Господи, Анжи, да перестань ты глаза закатывать! Не уподобляйся моему хрену, который от слова «жопа» лез на стенку. Будь проще!

Далее Карла, говоря о детях, сказала, что придет день, когда обе неблагодарные личинки на карачках приползут вымаливать у нее прощения, ибо она была единственной, кто делал из них людей. Как подруга называла бывшего мужа, это слово Анжела даже шепотом не могла произнести. На вопрос, не стыдно ли ей использовать в речи мат, Эванс пожала плечами:

- А что тут плохого? Я называю вещи своими именами. Мужчина – это один мой знакомый федерал, Влад Цепеш. Отмороженный на всю голову, конечно, но мужик.… Какой же он мужик.… А мой бывший… Хрен он и есть хрен. Нестоящий. Козел…

Анжела осторожно перевела внимание подруги на цель своего приезда. Услышав, что Миллер хочет поговорить с мистером Даунингом, Карла гневно раздула ноздри и сказала, что Фредерику еще двое суток надо отбыть в штрафном изоляторе. Что он сделал? Спровоцировал драку между двумя тюремными группировками. И по его вине лучший боец почти на месяц попал в лазарет.

- Ты что, устроила здесь тотализатор?! – оторопела Анжела.

- Хороший бизнес, между прочим, - кивнула Карла. – И сегодня у нас будет, особый гость… Вечером сама увидишь. А Даунинга сейчас приведут в допросную.

Анжела не знала, какое чудо заставило ее сдержаться и не вызвать следователей прямо сейчас, после наглых откровений миссис Эванс. Это же надо придумать, подпольные бои в тюрьме проводить!

Осторожно спросила Карлу, как к ее, хм, бизнесу, относится начальство. Оказалось, что более чем лояльно. Мало того, ей оказывают покровительство члены конгресса. Двое из организаторов тюремных боев сегодня вечером приедут на открытие сезона. И привезут с собой какого – то знаменитого бойца, якобы никогда не ведавшего поражений на ринге. Словом, вечер будет интересным. Будничным тоном спросила, с собой ли у Анжелы парадный прикид. Анжела удивленно покачала головой. Откуда взяться нарядному платью, если она приехала работать? Карла немедленно вытащила из кармана телефон, набрала номер и велела доставить ей в офис стандартный набор. Потом, окинув Миллер долгим критическим взглядом, связалась с ювелирным салоном, потребовала доставить два комплекта украшений. Собеседник, видимо, не понял ее с первого раза, потому что миссис Эванс грубо выругала его, приказав, молча делать свою работу, и не, скажем так, осложнять другим людям жизнь. Слушая матерные обороты той, что закончила и школу, и колледж с золотыми медалями, Анжела мысленно зажимала уши. Какое же счастье, что она, по окончании Полицейской Академии, не пошла по легкому пути, а выбрала сначала спецназ!

«Зря я попросила Саймона не приезжать за мной сегодня», - мысленно ткнула себя «новобрачная».

Присутствие на тюремном чемпионате в ее планы вообще не входило, но, раз уж приказала «муженьку» оставить ее сегодня в покое, переигрывать глупо. А главное, она хочет отдохнуть от миссис Кирби, пусть один вечер, провести с пользой лично для себя.

«Нет, какое там личное дело, моя диссертация поможет всему участку», - поправила себя Анжела.

В связи с наукой возник еще один вопрос, который можно было решить в течение пары часов. Достаточно было попросить Карлу. Смущала Миллер лишь мысль о том, что переводчицу, если Анжела обратится к подруге, не отпустят домой. Ведь женщина сидит в офисе после суточного дежурства, она очень устала и хочет идти отдыхать. Но текст нужен позарез. Без него невозможно приступить к работе над диссертацией.

- Чего задумалась, Анжи? – тронула ее за локоть Карла.

- Скажи, та сотрудница, которую ты за перевод посадила, знает французский?

- Текст хочешь дать? Пошли!

Бедная служащая безропотно взяла все пятьдесят листов и молча, взялась за работу. Покидая кабинет, Анжела кожей ощущала исходящую от молодой женщины ненависть. Миллер было очень стыдно за свой некрасивый поступок. Но искать знакомого переводчика – «француза», и ждать, когда он ей предоставит готовый текст (согласится ли он вообще, тоже большой вопрос), она не могла. Да и не любила она работать с этим мужчиной, больше озабоченным домашними заботами и отдыхом, чем служебным долгом. Довелось им… быть партнерами. К концу того лета Анжела была готова придушить лентяя, дважды сумевшего серьезно подвести ее.